Чужие ветры. Копье черного принца - [17]

— Что с тобой? — испугался капитан. В таком состоянии он видел свою дочь впервые. Агата, не отвечая, продолжала вздрагивать, уткнув лицо в шерстяной вязаный жилет отца.

Капитан ввел дочь в комнату, усадил на стул, дал глоток холодной воды. Постепенно девушка стала успокаиваться. Вместе со спокойствием пришла обычная сдержанность. В немногих словах Агата поведала отцу о том, что случилось на даче. Нравственная чистота ее не позволила описать поведение пьяного хозяина во всех подробностях. Агата сказала лишь, что господин Антон был в нетрезвом состоянии, она испугалась неприятностей, могущих возникнуть вследствие этого, и убежала.

Зато о разговоре хозяина с приехавшим незнакомцем она передала все, что знала. И о том, что незнакомец едет в Латвию из Гамбурга, и о том, что отъезд должен состояться через три дня, и о том, что по приезде на место незнакомец собирается кого-то убрать, то есть, скорее всего, убить.

— Похоже на то, что твой хозяин занимается не совсем хорошими делами, — задумчиво сказал капитан, внимательно выслушав рассказ. — Жаль, что на рассвете мы опять уходим, надо бы посоветоваться со знающими людьми… Надеюсь, ты к нему не вернешься?

— Ни за что! — вырвалось у Агаты.

— И Аксель тоже хорош… А еще называется другом! Устроил мою дочь в какое-то бандитское гнездо.

— У нас нет оснований утверждать так, отец, — запротестовала Агата. — Господин Антон — очень интеллигентный, воспитанный человек. Ко мне все время относился хорошо… Это — первый случай за все время!.. И поездка может иметь целью какую-нибудь личную месть…

— Ложись спать, — сердито оборвал отец.

Через несколько минут, когда Агата, постелив постель, стояла у зеркала и расчесывала волосы, она вдруг вспомнила: «А как же Франц с его машиной? Куда он мог деться?»

— Отец, а до моего прихода к нам никто не приезжал на машине?

— Нет, спи.

Утром Агата не слыхала, как ушел отец. Разбудил ее настойчивый стук в дверь. Было около девяти. Агата открыла и увидела встревоженного Акселя.

— Хей по дей![9] Что же это ты, дочка? — укоризненно сказал он. — Подвела меня, хозяин сердится. — Боком, тяжело и неуклюже, Аксель ввалился в комнату.

Агата возмутилась. Вот как! Значит, дело совсем не в том, что господин Антон так безобразно вел себя, а в том, видите ли, что он еще сердится… Ну и пусть сердится! Пусть скажет спасибо, что она не сообщила в полицию!

— Ваш упрек удивляет меня, господин Аксель. — Впервые за все годы знакомства она назвала Акселя господином. — Значит, вам безразлично, что он… что я… — Голос девушки дрогнул, но она сдержалась. Недаром она была дочерью старого моряка. — Не к чему нам продолжать этот разговор. Больше я у господина Антона не работаю. Так ему и передайте!

— Это невозможно, — взмолился Аксель и стал похожим на того жалкого Акселя, какого Агата в день своего прихода видела у хозяина. — Ты не допустишь, чтобы я остался на улице… Ведь я так много для тебя сделал!

— М-м! Любопытно… А при чем тут вы?

— Он сказал, чтобы я не возвращался без тебя… Он клянется, что это было в первый и последний раз… Я сам страшно удивился! Ему совсем нельзя пить!

Агата стояла в дверях, полуодетая. «Как этот Аксель не может понять, что я говорю совершенно серьезно!» Она повернулась и пошла в комнаты. Аксель, шаркая ногами, поплелся следом.

— Доченька, я же тебе говорил, что жизнь — это далеко не сказка! В жизни бывает многое и похуже того, что было с тобой.

Агата прищурила глаза и сказала, открыто издеваясь над размякшим, растерянным Акселем:

— Но ведь вы первый учили меня не проявлять сочувствия! Оно может повлечь за собой удар в спину… А я хочу жить!

За годы знакомства с семьей Эриксонов Аксель успел изучить характер Агаты. Если девчонка не в духе, с ней лучше не связываться. Стараясь принять равнодушный, независимый вид, Аксель подошел к столу, взял чашку, которую капитан, уходя, приготовил для дочери, налил в нее кофе из кофейника, стоявшего тут же, добавил сгущенного молока, не спеша размешал ложечкой и стал пить мелкими глотками. Выпив, поставил чашку на стол и сказал безразлично, словно ничего не случилось:

— Ну, ладно… Как знаешь… Я приду завтра, может передумаешь?

Не дожидаясь, что на это ответит Агата, повернулся и вышел.

Агата осталась одна. Позавтракав, она навела порядок в комнатах, где уже начало сказываться отсутствие женской руки. Потом взяла книжку, села к окну. Но читать не смогла. В плаксивой речи Акселя смущала одна фраза: «Ему совсем нельзя пить». Кстати, до этого случая господин Антон, насколько она знала, не пил ни разу. Бывает же, что алкоголь превращает людей в скотов… Так что, если бы он не пил…

Агата, недовольная собой, встала со стула и принялась нервно шагать по комнате. Уж не собирается ли она прощать этого хама? Нет, нет и еще тысячу раз — нет!

Решив, что она не вернется к шефу ни в коем случае, девушка успокоилась. Решение было принято окончательно… «Господин Аксель — она второй раз назвала его господином — может хныкать сколько угодно — бесполезно! А я? Что я? Найду другую работу… А нет — могу посидеть и дома!»

В дверь опять постучали. Стук был робким. Так обычно давали о себе знать нищие, приходившие по утрам; еле царапали, боясь рассердить хозяев, потому что официально в Швеции нищенства нет.