Чужие сны - [13]

— Подожди, я ведь только поговорить. — Он не сделал попытки подойти ближе, и Диана чуть успокоилась. — Скоро я уйду отсюда, в безопасное место. Мой знакомый согласился помочь, но уходить нужно завтра, и назад дороги уже не будет. Ты пойдёшь со мной?

Она стояла молча, чувствуя, как горько кривятся губы. Пальто на груди распахнулось, но холода она не чувствовала.

— Неужели тебе нравится такая жизнь? Решай, ещё есть немного времени, — сказал Ано, чуть помедлив. — Я приду вечером. Надеюсь, ты всё-таки решишься.

Где-то лязгнуло железо, сердито фыркнула за поворотом машина. Ано глянул в ту сторону и ушёл, не оборачиваясь. Снег нёсся ему в спину, налипал на куртку и укрывал плечи, как бинтовая повязка.

Диана присела, чтобы достать укатившееся ведро из ухаба. Она опёрлась на остатки чугунного заграждения, но рука соскользнула, и Диана упала на колени. Пока она барахталась на обледенелом пятачке перед колонкой, успела расплакаться. Впереди было три месяца зимы и много-много лет бесконечных военных действий.

Ей не нравилась такая жизнь, совершенно точно — не нравилась. Но уходить — куда, с кем? С мужчиной, которого она видит второй раз в жизни? То, что тлело внутри неё, вряд ли было любовью. Скорее, отчаянной надеждой что-нибудь изменить. Глупой детской надеждой, что придёт волшебник и всех спасёт. Но ведь так не бывает.

Наверняка Ано лжёт, ведь все маги лгут. Наверняка он просто хочет заманить её в ловушку, ведь каждый маг наслаждается, мучая и убивая людей.

Когда она вернулась в госпиталь, никто ничего не заметил — всё-таки шёл мокрый снег.

Её руки всегда были грубыми от холодного ветра и работы, ладони стёрлись до мозолей. Тело — слишком костлявым, чтобы быть по-женски привлекательным, под бесформенным халатом. Волосы пришлось коротко остричь, чтобы они легче заправлялись под косынку.

Диана точно знала, что ни в один из моментов своей жизни она не была счастлива. Она всегда делала то, что нужно, то, чего от неё ждали. И теперь она думала, совершить ли предательство, или же запереть себя в тяжёлой и, скорее всего, короткой жизни без права на побег.

Вечерело быстро — темнота накрывала улицы пеленой и дымным маревом. Вместе с вечером приходила старшая санитарка тётка Капа, запирала все входные двери, кроме одной единственной в приёмном отделении, и бродила, звеня ключами, в дальних коридорах.

Замёрзшая ручка впустую царапала по бумаге. Светила тусклая настольная лампа. Было тихо, но Диана знала, что это ненадолго, и скоро опять будут вспышки и взрывы. Она почти уже решилась бежать, сложила документы и деньги, которые были, в маленькую сумочку на поясе и спрятала её под халатом. Она не знала, что ещё может пригодиться там, куда они пойдут.

Будильник с поцарапанным стеклом показал девять, потом десять. Заснули те, кто мог спать. В черноте за окном виднелась далёкая рыже-алая зарница. Диана обошла коридоры госпиталя, почти неслышно ступая растоптанными туфлями по линолеуму. В коридорах было тихо и пусто.

Почти отчаявшись, она завернула в тёмный отросток коридора, который вёл к подсобке. Постояла там, ожидая то ли чуда, то ли нового приступа слёз. Ано не пришёл — ну конечно, наверняка решил, что незачем тащить с собой такую обузу.

Диана вернулась на свой пост, выпила горячей воды, чтобы унять дрожь, и снова уселась за журнал. Громоподобно тикал будильник с поцарапанным циферблатом. Она поняла вдруг, что стало легче — больше не требовалось решать, и предательство не повисло тяжёлым грузом на шее.

Она ведь в самом деле собиралась бежать с магом — от одной мысли мурашки побежали по хребту. И она бы убежала, потому что слишком устала недоедать и недосыпать, и ей очень хотелось просто не слышать взрывов. Но уйдя, она бы никогда не смогла простить себе этой слабости.

Диана задремала, положив голову на скрещенные руки, а когда проснулась, перед ней стоял Ано.

— Прости, что опоздал. Патрули. Никак не мог пробраться к тебе.

В коридоре было тихо и темно, горела только настольная лампа. Диана поднялась, часто моргая спросонья. Он света лампы или ещё от чего, но лицо Ано сегодня было бледнее обычного, и его волосы как будто бы стали светлее.

— Так что ты решила?

— Я не пойду с тобой, — тихо сказала Диана, уставившись на будильник, стрелки которого упрямо приближались к единице. — Уходи.

В полумраке снова казалось, что он улыбается, но голос стал глуше.

— Хорошо. Я не хотел говорить тебе, но придётся, как вижу. Когда я впервые увидел тебя, я сразу понял, что ты не человек. Ты маг, ты знаешь об этом? Возможно, сейчас это незаметно, но со временем тебе станет тяжело жить среди людей.

Он протянул ей руку, и Диана уставилась на узкую бледную ладонь, такую нежную, будто он никогда не держал в руках ни оружия, ни даже кухонного ножа. Она вдруг разозлилась на него: за эту ухоженную руку, за белый ворот рубашки, выглядывающий из-под пальто. За то, что он был точно уверен — она с ним пойдёт.

— Ерунда. Я знаю своих родителей, они не маги.

— Значит, они что-то скрыли от тебя, — произнёс Ано. Это была не улыбка — просто рисунок его губ, но Диане теперь казалось, что он насмехается. — Это не такая уж редкость. Кровь магов и людей давно смешалась, хотя некоторые предпочитают этого не замечать, устраивают глупые войны. Тебе будет сложно жить среди людей.