Чужие секреты - [26]

Тэсс зло поджала губы и, направившись к двери, уничижительно бросила:

— Во всяком случае, не настолько, чтобы уметь их взрывать.

— Ну и ну, Барнел! Еще не успела стать редактором, а одного врага уже нажила.

— Давай сегодня еще раз съездим к Джиму и как следует осмотрим дом.

— Зачем? — нахмурился Рис.

— Мы же репортеры. Нам положено все высматривать и вынюхивать.

— Полиция уже побывала там много раз. Что ты надеешься там найти?

— Узнаю, когда увижу.

Они снова ехали в «фиате» Риса. Перед тем как тронуться, Макси объяснила ему, куда надо заглядывать, перед тем как заводить машину, чтобы невзначай не взорваться.

Уже приближалась ночь, и становилось прохладнее. Шины шуршали по остывающему асфальту, внизу, перекатывая камешки, мирно журчал Бульдерский ручей. На обочине дороги иногда можно было заметить зверей, которых предостаточно водилось в этих краях.

Рис снизил скорость, они миновали мостик и подъехали к тому месту, где раньше было полицейское ограждение. Прежде чем остановиться, он развернул машину, чтобы удобнее было выезжать.

— Ты не боишься привидений? — спросил он, берясь за ручку дверцы.

— Нет! — решительно отрезала Макси, приподнимая ноги, чтобы выскочить из машины.

Рис достал ключ, который Макси утаила от Тэсс, открыл дверь, и они оказались в темной маленькой кухне. Фонарь, предусмотрительно захваченный Макси, им не пригодился, так как в доме еще не отключили электричество.

— Ага! — девушка подняла палец. — Чувствуешь запах? Как ты думаешь, что здесь жгла Тэсс?

— По-моему, у нее сгорели тосты, — ответил Рис, поддевая мусорный бачок носком ботинка.

Они открывали ящики, заглядывали в коробки, находили начатые упаковки спагетти, банки кофе; посуда, ножи, вилки — ничего интересного. Внимание Риса привлек настенный календарь, прилепленный магнитом к холодильнику.

— Зубной врач, терапевт, ветеринар… Тоже ничего необычного, — заметил он.

— Надо было нам куда-нибудь приглашать его, хоть пытаться развлечь… — Макси казалась расстроенной.

В коридоре в стенных шкафах они нашли водонагреватель, там же хранилась зимняя одежда. Открыв аптечку в ванной, Макси обнаружила пузырек аспирина и упаковку пластыря.

— Боже, даже болезни у него были такие обыкновенные!

Они отправились в спальню, и Рис начал шарить по карманам одежды, висевшей в шкафу. Макси занялась столиком возле кровати. Небольшой блокнот, два карандаша, три ручки, карманный калькулятор, словарь, пара пластинок фруктовой жвачки.

— Даже ни одного презерватива, — констатировала Макси.

— Может, их Тэсс прихватила с собой.

Взяв блокнот, она начала обводить карандашом сохранившиеся оттиски букв с предыдущей оторванной странички, надеясь разобрать, что было там написано. И ей это удалось. Она прочла: "Заплат. нал. до пон.". Макси бросила блокнот на место и занялась большим ящиком бюро. Он оказался пустым, как, впрочем, и все остальные ящики.

— Мне казалось, что будет страшно этим заниматься, а на самом деле я чувствую только грусть.

Макси поворошила стопки белья: маек, трусов, открыла еще один ящик — пусто, следующий — пусто. Вот и последний. У нее защипало в носу и в глазах, когда она увидела выцветший пробный номер "Регард".

— Эй, смотри, что я нашел, по крайней мере один небанальный уик-энд у него был. — Рис показал Макси корешок авиабилета в Сент-Луис.

— Может быть, полиции удастся выяснить, зачем он туда ездил, — ответила Макси, доставая из ящика тетрадь в черной обложке, лежавшую рядом с газетой.

Открыв ее на середине, она увидела стихотворные строчки, написанные рукой Джима.

— Рис, ты знал, что Джим писал стихи?

— Нет. И что, стоящие? — Заглянув ей через плечо, Рис прочел: "Любимая, ты далеко…" — Похоже, старина Джим не был таким отшельником, как может показаться на первый взгляд, — заключил он. — Ну что, пора ехать?

Макси сунула тетрадь в сумку, чтобы дома прочесть стихи, и напоследок еще раз оглядела комнату, с сожалением признавая, что здесь действительно ничего интересного нет.

— Двенадцатый, пожалуйста.

Узнав вкрадчивый голосок Аниты Окли, Грэди решил прослушать их телефонный разговор самым простым и испытанным способом.

— Привет, дорогой, — сказала женщина.

— Ну наконец-то, — проворчал Окли. — Почему ты не позвонила вчера вечером?

Интонация Аниты изменилась:

— Ты что, забыл? Мы ведь договорились никогда не предъявлять друг другу претензий.

— А тебе что, жалко было позвонить лишний раз? Ты с ним разделалась?

Анита усмехнулась:

— Представь себе — чем хуже я с ним обращаюсь, тем он ко мне лучше относится.

— Устрой же что-нибудь, чтобы Дэл охотно с тобой расстался.

— Ты еще не знаешь — я получила повышение. — Она опять усмехнулась.

Окли мрачно молчал, а Анита продолжала:

— Если бы я дорожила этой работой, было бы наоборот.

У мотеля затормозила машина, и Грэди чертыхнулся про себя.

— Я тут чуть не рехнулся от скуки. Позвонил сегодня в прокат, но за машиной еще не съездил, думал, ты сегодня явишься, — сказал Окли.

— Только обходись без кредитных карточек. Надеюсь, ты это и без меня знаешь.

— Прекрати. А если так волнуешься обо мне, так приезжай сама поскорей.

На улице хлопнула дверца машины, у двери офиса послышались торопливые шаги. Грэди, оставив наушники, поспешил к своей конторке. Черт! Магнитофон не подключен, и окончание разговора ему не удастся услышать. Последнее, что он слышал, была страстная мольба Окли: "Солнышко! Мне здесь так одиноко, я думаю только о…".