Чужие грехи - [47]

— Значит так: она ушла с этим Вашим Эрнё, и этот псих ее задушил. Мне надоело слушать тот бред, который хором Вы несете и теперь я собираюсь либо запереться, либо поискать выход отсюда. И не пытайтесь путаться у меня под ногами, каждого, кто попытается мне помешать, я пристрелю.

— Дора, забор по периметру по-прежнему под током, потому что никто кроме покойного Виктора не знает, как его отключить. Так что выбраться отсюда не сможете ни Вы, ни кто-то другой. Что касается Вашего обещания пристрелить… то… учитывая Ваш послужной список… восьмилетней давности… я Вам верю. И мешать не буду.

— Ах, Вы в курсе, что ж, тем лучше. Не смейте подходить ко мне и тогда возможно выживите.

Дора убежала вглубь дома, а Бенедек Иллешем, подумав, направился к комнате Андора. Огорошив его сообщением о еще одной смерти, и переходе Доры в глухую вооруженную оборону, предложил попробовать поискать Эрнё.

— Иллешем, а Вы верите Сёкене?

— Судя по ее реакции на одну мою провокацию… да. Но это не отменяет необходимости остановить нашу пропажу. Сейчас Рената в теле Эрнё, поэтому навешивайте ставы, читайте оговоры, делайте все, что на что Вы способны, чтоб не дать ей добраться до себя.

— А Вы?

— У меня свой «доспех».

Поиски привели в монтажную, где под грудой небрежно сваленных декораций обнаружился искомый Эрнё с размозженным затылком.

— И Вы по-прежнему ей верите?

— Уже нет. Хотя… неизвестно местонахождение Корнеля… так что пятьдесят на пятьдесят. И, знаете что? Я понимаю Ваше желание пожить, но с меня тоже хватит Ваших попыток ее изловить и использовать. Теперь я тоже буду стрелять на поражение.

И Бенедек Иллешем извлек из внутреннего кармана необычной формы… Андор затруднился определить, что это было. Нет, понятно, что оружие, но какое? В отличие от обычного пистолета у этого агрегата дуло имело широкий раструб, затянутый красноватой светящейся пленкой. И почему-то возникало ощущение, что ничего хорошего применение этого… предмета противнику не сулит.

Обыск дома проходил медленно. С одной стороны, это делалось не в первый раз, поэтому можно было и бегом пробежаться по уже не раз проверенным местам, где спрятаться абсолютно негде. С другой стороны, факт наличия где-то в недрах помещения решительной девицы с огнестрельным оружием побуждал предварительно внимательно оглядывать все укромные места, откуда она могла начать стрельбу. Увлекшись поисками человека, мужчины не сразу среагировали на выбежавшую навстречу крысу. Андор метнул навстречу наглому животному что-то похожее на смерч, отчего крыса буквально распалась на куски, а Иллешем поморщился и предложил не отвлекаться на глупости и не разводить мерзость под ногами. Которую теперь придется обходить. Именно при обходе по стеночке кровавой лужи их и подловили.

Когда Бенедек Иллешем очнулся и сумел открыть глаза, он понял насколько плохо дело. Андора нигде не было видно, а сам он, грамотно связанный находился в центре неизвестной ему рунограммы. Сидевшая напротив Дора Сёкене мягко спросила:

— Как мне к Вам обращаться? Не Бенедек же Иллешем, верно?

— Нет, Рената, я брат Морис из инквизиции.

— Я так и предполагала, что после доноса Золтана в ход пойдет тяжелая артиллерия…

— Правильно предполагали. Рената, а в чьем теле вы изначально приехали?

— В образе Джулии Добошне.

— Эх, не угадал… Фружину Галашне Вы закололи?

— Ну, что Вы! Я подозреваю, что это Хегедюшне. Она ей так явно позавидовала в тот вечер, когда после чтения монолога стало понятно, что роль достанется Фружине. Или могут предложить Юнг. Думаю, Жанетт так хотелось сняться в роли леди Макбет, что она пошла на ее устранение. А почему булавкой Бригитты… так она попыталась убрать двух потенциальных соперниц одним ударом: Галашне — в морг, Юнг — на скамью подсудимых.

— А Корнель был с Вами в сговоре?

— Да нет же! Его Дора пристрелила еще на второй день пребывания. Причем даже глазом не моргнула. Я и то, чуть в истерику не скатилась, а ей хоть бы что…

— Ах, Дора… мог бы и догадаться… учитывая ее прошлое…

— А Вам откуда это известно? И чем она так отличилась?

— Оттуда, что перед тем, как вас выдергивать сюда мы биографию каждой изучили до микрона. А Дора в свое время занималась пулевой стрельбой из пистолета. Будучи талантливой спортсменкой, входила в команду Будапештского университета, а от региональных соревнований имела шанс перейти к международным. И тут грянула венгерская революция 1956 года. Самой Доре политика была глобально не интересна, но ее отец работал на радиостанции, куда ворвались митингующие студенты, которым еще и оружие выдали. Он, может и хотел кого-то остановить, да вот беда, его тупо застрелили. Ее мать слегла с инфарктом, а Дора пообещала, что виновников найдет. Те, кто штурмовали Дом радио, даже и не скрывались, наоборот, хвастались своими действиями. И количество народу в группе этих штурмовиков, некоторые из которых были ее же однокурсниками, как-то быстро сократилось той осенью… насколько я понимаю, не без ее участия.

— А варьете?

— Она университет бросила, а у нее на руках больная мать, ну и где брать деньги на продукты и лекарства? Вот и пришлось ей вспомнить обучение в музыкальной школе и перейти на другие методы содержания семьи.