Чужие дети - [7]

Элизабет открыла калитку и поднялась по извилистой дорожке…

Теперь, три месяца спустя, дом принадлежал ей. На липе не осталось листьев, а сад впал в рыжевато-коричневое небытие. Но липа принадлежала Элизабет, а эти непривычные, «полуестественные» террасы, как сказал Том Карвер, скрывали большие перспективы.

Том Карвер был архитектором. Ее отец хорошо знал Карвера, потому что книги по архитектуре были ведущим направлением его книжной торговли. Как раз отец и предположил, что Том может быть полезен Элизабет:

— Милый человек. Хороший архитектор…

— Отлично, я специализируюсь как раз в этой области, — сказал Том, стоя в крошечной гостиной. — У меня большой опыт в создании пространств.

Элизабет признательно кивнула. Но кое-что привело ее в замешательство. Она посвящала все свое рабочее время искусному подведению людей к принятию решения, либо подчиняла их своей воле. А теперь Лиз чувствовала полную беспомощность в этом доме. Как будто бы он давал ей все возможности, а она сомневалась, что осилит их.

— Знаете, я не уверена, нужен ли мне вообще дом, — сказала Элизабет Тому Карверу.

— Вам нужен именно он.

— Похоже, нужен…

Вероятно, ему было около пятидесяти или немного за пятьдесят — плотный мужчина с копной прямых седеющих волос, подкупающей простотой общения и легкостью движений. Насколько Элизабет заметила, он носил любую одежду совершенно естественно. Лиз редко чувствовала что-то подобное. Если все сшито великолепно, то носить вещи — одно удовольствие. Одежда должна смотреться безукоризненно, надо хорошо выдержать цвет. Но умение держаться — вот в чем вся соль.

А Элизабет никогда за всю свою жизнь не могла просто и элегантно одеваться.

— Полагаю, нам следует расширить помещение справа, — сказал Том Карвер. — Мы дадим вам действительно много пространства для удобной жизни. Потом у вас появится в комнате свет — как с севера, так и с юга. А там вы заведете целую кучу кошек, — он постучал костяшками пальцев по стене другой комнаты. — Чем вы занимаетесь?

— Я — госслужащая.

— Министерство финансов?

Она смутилась и отрицательно покачала головой:

— Дела о наследстве. В основном — библиотеки.

— Почему вы смущаетесь? Библиотеки — это превосходно.

— В этом — вся проблема.

Том улыбнулся.

— Нам надо сделать этот дом богемным?

Элизабет рассмеялась и проговорила:

— От такого я бы пришла в ужас.

— Шучу, шучу — сказал мистер Карвер, — однако не повредит засучить рукава. Если мы развернем кухню на северную сторону от этой комнаты, то у вас появится возможность отдыхать на южной стороне.

— Мне не нужен отдых, — ответила она. — Нет, мне необходим сад.

«Я должна научиться работать в саду», — подумала она про себя, взглянув вниз. В безупречной квартире на Дрейкотт-авеню было не больше одного балконного ящика. Комнатные растения, подаренные друзьями, убедили Элизабет: она относится к тому типу женщин, которым друзья дарят комнатные растения, а не букеты цветов — охапки лилий или сирени. И эти растения почти всегда погибают — из-за ее же беспокойства по их поводу. Но сад — совсем другое дело. Сады сохраняет природа, а не какие-то инструкции на пластиковых мешочках. Природа щедро и неизменно делится с растениями своей чудотворной энергией, сменяя времена года. А значит, есть какие-то иные основы для ведения садоводства, чем простое следование готовому рецепту. «Полагаю, я достигла возраста для садоводства, — подумала Лиз. — Разве не на пороге сорока люди начинают этим заниматься? Как раз тогда они понимают, что это единственный шанс сделать свою жизнь созидательной и счастливой».

Машина остановилась внизу возле ворот, и Том Карвер вышел из нее. У него под мышкой оказался длинный рулон — чертежи. Он обещал преобразовать ее новое жилое пространство, новую ванную. Оригинальную спальню для гостей мистер Карвер планировал создать из старой ванной комнаты, а патио позади дома подлежал расширению за счет холма и украшению мебелью. Там, как пообещал ей архитектор, она будет завтракать в ранних лучах солнца.

Элизабет постучала по стеклу, когда он поднимался по тропинке, и мистер Карвер, взглянув наверх, помахал рукой. Она спустилась вниз в узкий холл, которому предстояло вскоре быть переделанным в жилое помещение, и впустила его внутрь.

— Страшно холодно, — сказал Том.

— Разве?

— Здесь наверху гораздо холоднее, чем внизу, где я живу. Как ваши дела?

— Чудесно, — ответила она.

— Когда я проходил процедуру развода, — сказал Том, — люди спрашивали, как у меня дела, а я обычно говорил: «Хуже некуда, благодарю вас». И они чувствовали себя после моих слов действительно обиженными. Это общепринято — быть приятным. В противном случае ты нарушаешь общественные устои.

— Но у меня действительно все замечательно, — сказала Элизабет.

Карвер окинул ее быстрым взглядом.

— Ну, коли вы так говорите…

Он прошел мимо нее в гостиную и раскатал на полу чертежи.

— Этот дом ни в коей мере не относится к обычным. Мы всегда считаем георгианский стиль симметричным, но большинство домов в Бате построены на глазок. Мне это нравится. Почему-то это придает им больше человечности. Те архитекторы восемнадцатого века говорили друг другу: «Делай, как тебе удобно, Уилли, а заказчики никогда ничего не заметят».