Чужие деньги - [19]

— Глупенький, — искренне сказала Валентина, — какое это имеет значение? Если хочешь знать, у нас с тобой одно несчастье: я тоже дочь алкоголика. Да, мой отец страшно пил, буянил. Разница только в том, что моя мама вовремя опомнилась, забрала меня и ушла. При чем здесь родители? Ведь я люблю не их, а тебя. Ты же не пьешь!

Это правда, Егор совсем не пил. Даже в дружеских компаниях к вину не прикасался. Валентина решила, что отцовский пример на всю жизнь отвратил его от выпивки; это даже хорошо — отрицательный пример.

Маме она рассказала о Егоровой семье завуалированно, маскируя покровом юмора неприглядную суть, но мама все равно насторожилась:

— Доченька, ты как следует подумай. А если…

— Никакого «если» не будет. Я так сказала.

— Я не хочу лезть в твою жизнь, но, пожалуйста, будь осмотрительна! У меня сердце болит при мысли, что ты повторишь мою судьбу.

На свадьбе Егор едва пригубил шампанское; лучшим бокалом для него были губы невесты. Двухкомнатную квартиру ему, поднапрягшись, по усиленным просьбам выделило начальство, и отныне можно было не опасаться, что отсутствие шалаша подорвет семейный рай. Год прошел, как в сказке: он зарабатывал достаточно, чтобы она училась, они постоянно целовались, съездили на юг, где на берегу моря по-настоящему познали тайну тел друг друга. Через год Валентина забеременела. Госэкзамены сдавала досрочно, гордо неся впереди себя живот, в котором сидел будущий наследник. Когда родился Владик, кое-что из прежних излишеств они себе позволить уже не могли, но в общем и целом денег по-прежнему хватало: помогала мама, согласившаяся сидеть с ребенком, да и Егор, под предлогом долга отца семейства, прекратил финансирование родительского оплота, где все закономерно пропивалось. Валя пошла работать — не по специальности, секретарем, но работа ее устраивала. Они с Егором молчаливо решили, что одного ребенка с них хватит. Однако через пять лет Валя перепутала сроки, в результате чего у Владика появился братик Данечка… Тут супругам пришлось задуматься о дальнейших перспективах. Владик подрастал, требуя все больших затрат, а о памперсах, сосках и комбинезон чиках для младшего и говорить нечего. Егор подвигал желваками, которые проступали у него на лице в критических ситуациях, и сказал свое веское мужское слово:

— Надо мне, Валя, работу менять. Меня давно друзья зовут в охранную фирму. Снова будем жить, как короли.

— Но ведь ты так любишь свою работу… — начала Валентина и осеклась, заглянув в лицо мужу. Тот не стал возражать, а лаконично бросил:

— Все равно. Делать нечего.

Неизвестно, что творилось в его душе, но, расставаясь с работой, Егор был весел. Твердил, что начинает новую жизнь. Неизвестно, для того ли, чтобы подчеркнуть разрыв со старой жизнью, или по какой-либо другой причине, он сменил фамилию и стал Князевым, как Валентина. Герард Князев — красивое сочетание, не то что прежнее. А Валентина так в замужестве и оставалась Князевой. Прежняя фамилия Егора была все-таки чересчур смешной.

Так в доме появились деньги. Появился широкоэкранный телевизор для кухни. А совсем немного времени спустя появились пивные бутылки: три-четыре за вечер после работы — это стало нормой. Вот когда сбылись мамины опасения! Валентина протестовала, напоминала ему об отце — это вызывало ярость и приводило к возрастанию дозы спиртного. Пиво сменилось водкой, употребление которой приводило к дебошам, из-за которых к ним стучали и звонили соседи. Плакали дети, всхлипывала втихомолку Валентина. Жизнь понемногу, но неуклонно скатывалась в ад. Место ласковых слов, когда-то достававшихся Егору, заняли слова «скотина», «свинья», «пьяная харя» и другие, которые не стоит даже вспоминать.

«Я тоже виновата, — приходила изредка мысль, от которой хотелось повеситься, — это я заставила его сменить работу. Позарилась на эти деньги! Но, с другой стороны, как же без денег? Ведь Владик и Даня — это сыновья не только мои, но и Егора, он обязан их обеспечивать! Но если все продолжится вот так, по нарастающей, скоро все деньги улетят в прорву пьянства, потом Егора уволят, а потом… Страшно подумать, что случится потом. Нет, этого не должно случиться! Я найду какой-нибудь выход. Я сильная».

Валентина действительно была сильной. И умной. Она не стала полагаться на житейские советы матери и подружек, противоречащие один другому, от «брось его» до «терпи все ради детей», а нашла дипломированного психолога, дававшего консультации по семейным вопросам. Психолог, с длинными волосами и в мятой рубашке, выглядел несолидно, но располагающе. С ним хотелось поделиться трудностями. Может, хотя бы мужчина подскажет что-то дельное? Бабьи рекомендации не помогли… И Валентина дала себе волю, делясь наболевшим.

— Главная проблема, — огорошил ее психолог, — не в муже, а в вас. Есть такой термин «жена алкоголика». Откуда берутся жены алкоголиков? Как правило, они вырастают из дочерей алкоголиков. Ведь ваш отец пил? И мать ему за это закатывала скандалы?

Вот-вот. Вы подобрали себе мужа, похожего на отца, и неосознанно повторяете поведение своей матери.

— Но мои родители развелись, когда мне было всего пять лет!