Чужеземные тропы, незнакомые моря - [129]
В то время как огромный обоз британцев миля за милей пробивался к югу, чтобы заложить запасы провианта, норвежцы на лыжах, большей частью буксируемые нартами, быстро продвигались по ледовому плато Росса, зачастую проходя вдвое большее расстояние по сравнению со своими соперниками. И вот 82° ю. ш. Здесь, приблизительно на 270 километров ближе к полюсу, чем Скотт, Амундсен заложил свой самый южный склад. Затем рекордными маршами по 50, 70, а иной раз и по 100 километров в день они двинулись назад к «Фраму».
Попутно они запасли 60 тонн тюленьего мяса, так что их стая из гренландских собак, к тому времени 116 штук, была обеспечена кормом на всю зиму. Какое это неоценимое преимущество по сравнению с громадным запасом сена, которое требовалось оставшимся у Скотта 11 маньчжурским пони!
После долгой' полярной ночи, использованной соперниками для проверки и ремонта снаряжения, 24 августа 1911 года солнце вновь показывается на горизонте. Но термометр еще на минус 50°.
8 сентября Амундсен, а с ним восемь человек и 72 собаки берут старт. Однако скоро он понял, что время еще не настало. Природа не дает себя перехитрить. Дойдя при 56° мороза до 80° широты, он поворачивает обратно. Однако и из поражения Амундсен умеет извлечь пользу. Восемь человек — слишком много! К полюсу с ним пойдут только Хансен, Вистинг, Бьяланд и Хассель. Остальные должны тем временем исследовать Землю Короля Эдуарда VII. Только не нервничать… Не опоздают ли они? Что делает Скотт? Может быть, он уже в пути? Но Амундсен не теряет спокойствия. По мере того как солнце поднимается все выше, спадает и температура. 20 октября по «весеннему морозцу» в 20 с небольшим градусов полярная группа с четырьмя нартами и 52 собаками начала гонку. Группа Амундсена стартовала раньше других. Шеклтон в свое время двинулся в путь только 29 октября. А сколько будет выжидать Скотт со своими нежными лошадками?..
Прошло 22 невозвратимых дня, прежде чем 11 ноября англичанин мог отдать приказ об отправлении в путь. Каково было бы Скотту, если бы он знал, что норвежец уже перешагнул за 83°!
Разумеется, Амундсену и его людям нелегко использовать преимущества своего раннего старта. Очень холодно. Неожиданно пал туман, и путевые знаки, предусмотрительно поставленные с интервалами в 5 километров, пропали из глаз. Это какое-то проклятое место, кругом бездонные трещины и обрывы. Не обходится и без неприятностей: провалились нарты Бьяланда. Он едва удерживает тяжелый груз на весу. С визгом скрываются в трещине несколько собак, другие в смертельном страхе цепляются за лед. Секунды кажутся вечностью, сил больше нет… Но вот подоспели товарищи. Все удалось спасти! Сумели вытащить даже собак, к счастью, удержавшихся на ледяном выступе.
Такие случаи нередки. Но это никого не выводит из равновесия. Напротив, все видят в этом желанный повод показать свою силу, выносливость и отвагу. Амундсен вынужден порой укрощать задорных парней.
Смелость и решительность, хладнокровие и коллективизм помогли преодолеть все трудности. В конце ноября пятеро норвежцев прошли опасный глетчер. Несмотря на крутой подъем, туман, снежные бури и опасные лавины, группа ежедневно проходила не менее 18, а однажды даже 31 километр. И вот пятерка отважных на высоте 3300 метров над уровнем моря, на краю пустынного и неизведанного плато, которое простерлось перед ними как ландшафт далекой планеты.
До полюса еще 500 километров! Амундсен осматривает горизонт. Где теперь англичане? Сумели они обогнать его? Едва ли! Но все же лучше спешить. Даже собаки охвачены полярной лихорадкой и пожирают пространство. Эти бестии только жрут, спят и мчатся в диком беге, в этом весь смысл их жизни. За день пройдено 40 километров…
Сорок километров за один день! Скотт едва ли смеет мечтать о таком. Его колонна с трудом пробивается к цели, но все еще находится в 170 километрах от глетчера Бирдмора. Уже давно моторные сани валяются бесполезным металлическим ломом на льду, а оставшиеся пони почти совсем обессилели. И все же Скотт не решается отказаться от первоначального плана идти к полюсу с группой из 12 человек.
В нарты должны впрягаться люди и расходовать на это последние силы. Мороз и свирепые бураны делают каждый шаг пыткой. Вечером Скотт подводит грустный итог:
«Наши продовольственные запасы не позволяют нам при всех условиях проходить ежедневно более 24 километров. Уже несколько дней мы не видели и намека на землю. Измученные животные утомляют нас, и завершенный переход не вызывает удовлетворения».
Тем временем счастливые соперники легко и быстро подвигаются вперед. При выходе на плато Амундсен приказывает убить 24 собаки. Люди жалеют их, но это жестокая необходимость. На обратном пути такой запас мяса придаст свежие силы и людям и животным. Остаются три упряжки, по шесть собак в каждой.
Однако иной раз остановки неизбежны. Целых пять дней сокрушительный ураган заставлял норвежцев укрываться в палатке. Пришлось смириться, каждый шаг мог привести к гибели всю экспедицию. Но на шестой день люди уже не могли оставаться в бездействии. И хотя все окутал густой туман, а острые, как ножи, кристаллики льда до крови изранили лица, они вновь двинулись вперед, подгоняемые одним-единственным желанием хотя бы на километр быть ближе к полюсу.
Книга известного историка Н.А. Корнатовского «Борьба за Красный Петроград» увидела свет в 1929 году. А потом ушла «в тень», потому что не вписалась в новые мифы, сложенные о Гражданской войне.Ответ на вопрос «почему белые не взяли Петроград» отнюдь не так прост. Был героизм, было самопожертвование. Но были и массовое дезертирство, и целые полки у белых, сформированные из пленных красноармейцев.Петроградский Совет выпустил в октябре 1919 года воззвание, начинавшееся словами «Опомнитесь! Перед кем вы отступаете?».А еще было постоянно и методичное предательство «союзников» по Антанте, желавших похоронить Белое движение.Борьба за Красный Петроград – это не только казаки Краснова (коих было всего 8 сотен!), это не только «кронштадтский лед».
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.