Чуждое тепло - [2]

Джерек посмотрел налево и удовлетворенно отметил про себя, что его воздушная машина, выглядевшая как паровоз начала двадцатого века, но вполовину меньше, сделанная из золота, черного дерева и рубинов, все еще находится там, где они ее оставили. Он снова посмотрел на пагоду, и как раз в этот момент крылатая фигура поднялась с ее изогнутой крыши, и беспорядочно запорхала на восток.

– О, это Герцог Квинский со своими крыльями, – зевнула только что проснувшаяся Железная Орхидея. Она поднялась.

– Он полагает, что эти крылья ему удались? Железная Орхидея махнула рукой в сторону исчезнувшего Герцога.

– Прощай, играющий в старые игры!

Она бросила взгляд на остатки ленча и поморщилась:

– Нужно это убрать!

Легким поворотом кольца на левой руке Орхидея испарила объедки и проводила взглядом облачко пыли, которое унес прочь легкий ветерок.

– Ты собираешься посетить журфикс Герцога? – Она подняла изящную руку, отяжеленную коричневой парчой, и потрогала кончиками пальцев чело сына.

– Наверное, – Джерек распылил подушки. – Герцог Квинский мне симпатичен.

Слегка надув губы, Джерек оценивающе посмотрел на багровеющее море.

– Хотя ему и недостает чувства цвета.

Он повернулся и направился по измельченной кости к своему воздушному ландо. Подойдя к локомотиву, Джерек забрался в кабину.

– Начинается посадка, моя сладкая Железная Орхидея!

Она засмеялась и протянула ему руки. Джерек с подножки схватил ее за талию и поднял в кабину.

– Отправление в Пасадену!

Он потянул паровозный свисток.

– Пересадка в Буффало!

Послушный звуковому сигналу, маленький локомотив величаво поднялся в воздух и, попыхивая белым паром из трубы, поплыл над землей.

– В Расине, штат Вирджиния, ему забили баки! – пел Джерек Карнелиан, надевая фуражку машиниста из золотой и алой ткани. – Поддай-ка, парень, пару, забудь свои ты враки! С таким старьем как это, и с веком ты не в ногу. Тебе, приятель, место на Нептукской дороге!

Орхидея расположилась на сиденье из бархата и меха горностая и развлекалась, наблюдая, как ее сын открывает дверцу топки и кидает туда лопатой огромные черные алмазы, сделанные им специально для паровоза. Воздушная машина не нуждалась в топливе, но алмазы добавляли эстетизма в атмосферу забавы.

– И где ты находишь эти древние песенки, о Карнелиан, сын мой?

– Мне попался тайник с «пластинками», – ответил он ей, вытирая с лица честный трудовой пот шелковой ветошкой.

Внизу быстро промелькнуло море и горный хребет.

– Способ «звукозаписи» относится к тому же периоду, что и мой локомотив. По меньшей мере, им миллион лет, хотя кое-что наводит на мысль о том, что они сами являются копиями других оригиналов. Хорошо, что поколения их владельцев сохранили эти черные диски в безупречном состоянии.

Захлопнув дверцу топки и отбросив платиновую лопату, Джерек присоединился к матери на сиденье и принялся рассматривать проплывающую внизу причудливую местность, которую Миссис Кристия, Неистощимая Наложница, начала строить давным-давно, да так и не закончила.

Пейзаж и впрямь не отличался элегантностью. А точнее говоря, был изрядно подпорчен. На две трети построе-ный холм в манере арийских ландшафтов девяностого столетия столетия, был увенчан змеедревом сатурийского фасона.

Рядом с полоской реки периода Бенгальской империи высились готические руины одинадцатого века. Можно было понять, почему она решила не заканчивать это творение, но Джереку казалось, что ей не мешало бы побеспокоиться и рассеять эту нелепицу. Кто-нибудь, конечно, сделает это рано или поздно. И он снова запел:

Котел раскочегарив,

Вином его залив,

Наш Кэрри Джж направил

Свой паровоз в Сент-Клиф.

И ветру не угнаться,

И пуле не догнать,

Без четверти двенадцать

Его там будут ждать.

Он повернулся к Железной Орхидее.

– Нравится? Качество записей оставляет желать лучшего, за подлинность текста я ручаюсь.

– Этим ты и занимался последний год? – она подняла красивые брови. – Я слышала какие-то звуки, доносившиеся из твоих владений, – она засмеялась, – но признаться, подумала, что этот шум связан с сексом, – она нахмурила брови, – или с животными, – и добавила с улыбкой, – или с тем и другим вместе.

Паровоз, непрерывно гудя, стал снижаться по спирали по направлению к ранчо Джерека. Это было типичное строение девятнадцатого столетия, выполненное из пенопласта и соломы. Черепичная крыша веранды опиралась углами на деревянные фигуры индейцев высотой в сорок футов. В тюрбане каждого индейца имелась великолепная жемчужина двенадцати дюймов в поперечнике. Они были единственной экстравагантной деталью этого в остальном простого здания.

Локомотив приземлился на лужайке, и Джерек, чей интерес к древнему миру продолжался уже почти два года, подал руку Железной Орхидее, чтобы помочь выйти. Мгновение она колебалась, словно пыталась вспомнить, что должна делать. Затем, схватив его за руку, она спрыгнула на землю с криком.

– Брависсимо!

Они вместе направились к дому. Окружающий ландшафт был сконструирован так, чтобы гармонировать с ранчо. Закат освещал пурпурным светом силуэты холмов, с черными соснами на вершинах. Невдалеке было пастбище со стадом бизонов. С промежутками в несколько дней из искусно скрытого отверстия в земле появлялась группа механических кавалеристов Седьмого полка, которые орали, гикали и скакали кругами вокруг бизонов, пуская в воздух стрелы, а затем ловили животных и клеймили их. Бизоны были настоящие, а кавалеристы – механические, потому что Джереку не нравилось выращивать людей, ведь когда-никогда, а придется распылять их.