Чужая война - [38]

— Опасность? — почти искренне изумился тот, испуганно вскинув кустистые брови. — Какая?

— Толком не знаю… Но близкие его сказали — грозила. И какая-то остервенелая инспекторша — якобы по детям — на меня накатила только что, вроде как я похититель, мошенник и чуть ли не педофил. — Неприятные воспоминания о минувшем часе покоробили Федора Павловича. — Такую к детям… да и вообще к людям на пушечный выстрел подпускать нельзя… Не вы, случайно, устроили мне такое приключение?

— Да нет, конечно. — Андрей энергично замотал лысеющей головой. — Это родня… Довольно противные люди. Жадные. И, кстати… — Он заговорщически понизил голос до шепота. — Чтоб с ними не сталкиваться больше, попросите мальчика пройти через центральный холл. Я его там подожду.

Собиравшийся уже было двинуться с места Лавр снова замер. Последние слова этого скользкого человека удивили и насторожили его. Он посмотрел сначала в лицо Андрея, затем перевел взгляд на зажатую в пальцах визитку и бегло ознакомился с ее текстом. Семирядин оставался предельно невозмутимым.

— Мальчика подождете? — уточнил Лавриков.

— Совершенно верно.

— А что дальше… Андрей Матвеевич?

Семирядин пожал плечами. Голос его звучал спокойно и уверенно, как никогда прежде. Андрей Матвеевич прекрасно понимал, чем может закончиться для него эта беседа с бывшим криминальным авторитетом, если последний заподозрит что-то неладное.

— Дальше надо бы свозить ребенка на могилу отца. Потом — завтра, скорее всего, — соберется руководство фирмы. Мы решим вопросы, связанные с финансовым обеспечением семьи. Сделать это желательно в присутствии Ивана.

— То есть вы хотите забрать его?

— Почему «забрать»? — картинно всплеснул руками Семирядин. Он изобразил вполне искреннее изумление по поводу такой неадекватной, по его мнению, постановки вопроса. — Мальчика отвезут домой. Раз вы говорите, что он в опасности, я приставлю к нему охрану — самых надежных, проверенных людей. В плане бытовом тоже никаких проблем не будет — у него есть няня, домработница, она к нему как к родному относится, замечательная женщина.

В глазах Федора Павловича, к огромной радости Семирядина, отразилось некоторое замешательство. Он озадаченно поскреб в затылке, чуть сощурил глаза и прикусил нижнюю губу.

— Не знаю… — пробормотал он.

— Кого? Домработницу? — немедленно вклинился в паузу Андрей.

— Про домработницу как раз наслышан, — усмехнулся Лавриков. Он не был склонен доверять этому незнакомцу, но подвоха до сих пор не почувствовал. — Вас не знаю, господин деловой партнер.

— Да и чего ж тут знать, Федор Павлович? — ринулся в новую атаку Семирядин, желая удержать инициативу в своих руках. — Кто-то немножко перепаниковал, чуток дезинформировал… Думаю, вы человек крайне занятой и постоянно в роли няньки выступать в любом случае не сможете, — привел он очередной неоспоримый аргумент. — Свои дела, наверное, есть.

— Свои-то дела есть… — все так же отрешенно отреагировал Федор Павлович.

Задумчивое состояние Лавра было прервано телефонным звонком. Оба собеседника потянулись к своим карманам за мобильниками. Мелодии их были схожими. Но сигнал подавал аппарат Семирядина. Андрей приложил трубку к уху.

— Слушаю… — Он весь подобрался, коротко зыркнул на Лавра и сладко-сладко заворковал: — Да, мамочка, я тебя слушаю внимательно… Хорошо. Молочные продукты будем доставлять тебе из диетического магазина. Не волнуйся, я сам проконтролирую… Целую, пока… — Он отключился и убрал телефон обратно в карман. — Связь поколений, да… — меланхолично произнес Андрей. — Как одна семья. И Иван мне не чужой. Можете быть абсолютно спокойны за него.

Лавриков устало растер виски кончиками пальцев. Вздохнул:

— Удерживать мальчика я действительно не вправе, наверное… — Решение было принято. Но не произнести веского предупредительного слова в адрес партнера покойного Кирсанова он тоже не мог. — Только смотрите… Предупреждаю вас, господин Семирядин. На ваших надежных людей всегда могут найтись другие надежные… И не дай бог что случится… отвечать придется вам. Передо мной в первую очередь.

Он развернулся в сторону лестницы и зашагал прочь.

— Да что там может случиться? — беспечным тоном бросил ему в спину Семирядин.

— Ну… — Федор Павлович обернулся. — Я думаю, вы все прекрасно поняли. Очень рискованно из меня лоха делать. В дураках кинутых ходить не люблю.

— А кто любит?.. — философски заметил Андрей Матвеевич. — А чтобы вас успокоить, могу только повториться. Ребенку обеспечат самую надежную опеку, создадут самые лучшие условия… Был, я признаю, момент неразберихи, путаницы какой-то, смятения даже. И за ваше участие, помощь в этот момент — искреннее спасибо.

Семирядин вновь догнал Лавра и вместе с ним поднялся на следующий этаж.

— Сюда вам… — Он любезно указал Федору Павловичу на дверь в палату Кирсановой, возле которой за столом расположилась дежурная медсестра. — Машина, значит, будет у главного подъезда. Всего доброго.

Андрей развернулся, собираясь покинуть Лавра, так как очень опасался быть невзначай замеченным Елизаветой Михайловной, которая, как он знал, крутилась где-то неподалеку, но депутат задержал его еще на мгновение, ухватив за руку чуть выше локтя.