— Нужна!
— Ты меня даже не знаешь теперь.
— Знаю достаточно, чтобы понять, что ты не создана для того, чтобы зарыть себя в городишке посреди пустыни и стать женой банкира.
— Мы с Гербертом любим друг друга.
— Прекрасно. Только, когда вы поцеловались на прощанье, от вас исходило столько же тепла, сколько дает мокрая газета и сырые спички.
Лорелей вспыхнула.
— Мы были в общественном месте!
— Но это не помешало нам с тобой целоваться так, что в воздухе носились разряды. Как и несколько минут назад.
— Брак — это больше, чем секс. Мы с Гербертом уважаем друг друга, у нас общие интересы и цели.
— Больше похоже на деловое соглашение. Бизнес, а не брак, я бы сказал.
— А тебя никто и не спрашивает, — взвилась она. Нелепый разговор, нелепая ситуация. — Ты просто ненормальный!
— Может быть. Но я верю своим чувствам. Увидев тебя в магазине две недели назад, я почувствовал то же самое, что десять лет назад при первой встрече.
— О, могу догадаться! Ты почувствовал, что это судьба, правильно? Что мы созданы друг для друга!
— Да.
— Все то же ты говорил при первой встрече. Но если это подействовало на наивную девчонку, то с двадцативосьмилетней женщиной не пройдет. Меня не купишь ни на это, ни на твою идиотскую карту.
— Смейся, если хочешь, но я знаю, что мы найдем шахту Пропавшего Голландца. И еще знаю, что Герберт не для тебя, тебе нужен я. — Он еще раз повернул руль; они взобрались в самое сердце гор. — К тому времени, как мы вернемся в город, ты тоже будешь это знать, обещаю.
Джек мысленно взмолился, чтобы так оно и было, и въехал в заброшенный городок золотоискателей.
Лорелей ехидно сказала:
— О, великолепно. Город Дикого Запада?
— В этом городе живет шестое поколение Флэтсов. В начале века здесь был перевалочный пункт для рабочих Соленой реки. Теперь это более или менее сносная дыра, обслуживающая туристический маршрут Тропы Апачей.
Лорелей разглядывала странную группу домишек, которые, казалось, опирались друг на друга, чтобы устоять. Она прожила в Аризоне четыре года, но подобных городов не видела. Промелькнула хвастливая вывеска: «Здесь Якоб Вальц наслаждался домашней стряпней "Тортилла-Флэтса"».
— Я догадываюсь, почему ты так много знаешь про это место. Ты натыкался на него всякий раз, как отправлялся искать воображаемую золотую шахту Голландца.
— Золотая шахта существует. Что до вывески, так это просто ради рекламы. Этого местечка еще не было, когда старина Якоб искал в горах золото. А еда у них хорошая. Отличные бургеры и чили.
При упоминании о еде у Лорелей подвело живот. Она ничего не ела после утреннего тоста с кофе, а сейчас уже больше шести часов.
— Не знаю, как ты, а я умираю с голоду. Давай остановимся перекусить.
— Я бы предпочла свадебный обед.
— Извини, не выйдет. — Джек припарковал машину перед салуном «Старый Запад» и обернулся к ней. — Здесь последняя точка, где можно пообедать. Досадно, что ты отказываешься, лишь бы позлить меня.
— Я вовсе не отказываюсь. Мне надо подкрепить силы, чтобы добраться с этих проклятых гор до Месы.
Джек медленно сжал и разжал руки, лежавшие на руле.
— Тебе не придется самой добираться до Месы. Я отвезу тебя. После того, как найдем шахту. — Джек коснулся ее лица. Голос его снизился до шепота. — И не спорь.
Лорелей отвернулась. Она никогда не могла устоять перед этой смесью безрассудства и нежности.
— Хорошо бы тебе не только поесть, но и переодеться во что-то более пригодное для путешествий. Через пять минут начнутся ухабы, а там и горы.
— Очень разумно. Но я, видишь ли, сейчас должна быть на свадебном приеме, а не лазить по горам, так что мне не во что переодеться.
— Не горюй, Дезире тебе кое-что собрала, — усмехнулся он. — В чемодане на заднем сиденье ты найдешь джинсы, рубашки и туристские ботинки.
За это сестре тоже достанется, решила Лорелей. Джек вылез из машины, обошел ее, открыл перед ней дверцу и помог спуститься с высокой ступеньки. Следом за ней вывалился на землю шлейф длинного платья и край фаты, взбив облачко красноватой пыли. Лорелей подхватила шлейф и перекинула его через руку.
Джек вытащил с заднего сиденья чемодан.
— Можешь переодеться, пока я буду делать заказ.
Он вел себя так, будто нет ничего более естественного, чем их шествие по городу: она в свадебном платье, он — в джинсах. Подозревая, что на них глазеют из окон, Лорелей сказала:
— Мне очень жаль указывать на очевидное, но боюсь, кто-нибудь заметит, что на мне свадебное платье.
— Еще бы не заметить. Ты — прекраснейшая из невест.
— Я не это имела в виду. — Она чуть не топнула ногой.
— Я знаю. Но видишь ли, здесь постоянно живут только шесть человек, остальные — туристы или рабочие. С местными я подружился — в том числе с владельцем салуна. Я им сказал, что скоро женюсь и медовый месяц мы проведем в горах. Пообещал, что по пути в горы мы к ним заедем.
Лорелей остановилась посреди улицы.
— Ты это серьезно?
— Конечно. А что тут такого?
— Невозможно поверить, что я согласилась бы на медовый месяц в этих горах, и совсем уж абсурдна идея, что я могу выйти за тебя замуж.
— Ничего абсурдного. Ты уже согласилась.
— Десять лет назад.
— У нас вышла долгая помолвка. Это бывает.
