Чужая луна - [72]
— Вспомнил! Воспоминания потом будешь писать, на старости лет. А сейчас — работай! Хлеб насущный, которым тебя государство кормит, хоть частично отрабатывай! — остудил пыл Салабуды Деремешко и, громко хлопнув дверью, вышел.
Они вновь остались вдвоем: Салабуда и Иван Игнатьевич.
После ухода Деремешка Салабуда долго и мрачно сидел за столом, осмысливая неприятный разговор с начальством, затем поднял глаза на смиренно ждущего Ивана Игнатьевича.
— Ну, и что? Будем и дальше продолжать воду в ступе толочь? Где то письмо что ты патриарху везешь? Покажь!
— Нельзя! Окромя патриарха никому не велено показывать! — воспротивился Иван Игнатьевич. — Атаман ему пишет, а не вам!
— Показывай! Не то сегодня же на «Чумку» свезу! — устращающе заворочал глазами Салабуда и положил перед собой револьвер.
— Негодящий становится народ, — с какой-то застенчивой улыбкой вздохнул Иван Игнатьевич. — Замесць слов допрежь за пистоли хватаюцца, — и сунул руку за пазуху, потянул за гайтан и извлек оттуда полотняную торбочку с атаманским прошением. — Нате! Весь грех на вас ляжет! Патриарх предаст вас анафеме.
Салабуда не вслушивался в слова Ивана Игнатьевича. Он торопливо выхватил из торбочки письмо, впился в него глазами. Пытался прочесть: буквы складывались в слова, слова — в предложения, а до смысла он никак не мог докопаться. Многие слова были вроде как не русские. «Может, шифровка?» — обожгла его мысль. — Что это за слово «бизизика»? А эти: «оу», «толкя», «пыстынывлять»?
— Что, не могли без выкрутасов, нормальными словами?
— Патриарху не гоже писать мужицким словом, — пояснил Иван Игнатьевич. — Оны грамотнее нас, сирых. У их другий говор, не всякому понятный.
— Крутись, крутись, выкручивайся! — сердито сказад Салабуда и, оставив в кабинете вместо себя часового, повел Ивана Игнатьевича наверх, к Деремешке.
— Може, вы шо поймете, Иван Аврамович? Вроде все понятно, но слова какие-то калеченные, вроде как и не русские. По моему понятию — шифровка. Причем хитрющая. Я с такой первый раз сталкиваюсь. А если поколдовать, тут, может, и тайнопись вскроем. Это ж надо, до чего иностранная разведка доходит!
— Ты, Салабуда, не горячись! На горячих конях воду не возят.
— Я, Иван Аврамович, не горячусь. Но тут явно что-то не то. Вот же, вслухайтесь! Он же нормальными словами говорит. А в прошении что? «Бизизика», «толкя»…Он что, так и с жинкою своею разговаривает?
— Не жонатый я, — отозвался дьякон.
— Ты молчи! Ты все свое уже сказал! — приструнил Ивана Игнатьевича Салабуда и обернулся к Деремешке: — Вы, Иван Аврамович, хоть режьте меня, а я уверен: это шифровка.
— Отправляй его в тюрьму! — решил Деремешко. — И глаз с него не спускай!
— Это понятно. Я сегодня же до наших шифровальщиков забегу. Может, они что присоветуют. В этом деле как? По паре буковок в слове переставили — и все! И уже заговор! Или террористический акт. Может, за этим прошением целый заграничный поповский заговор кроется. Помните, товарищ Троцкий насчет священников нас предупреждал: все они заклятые враги Советской власти! — распалял себя Салабуда. — Чует мое сердце, Иван Аврамович, мы жирного сазана за жабры схватили.
— Не богатей раньше времени!
— Я — ничего. Только не проспать бы нам такое дело.
— Не проспим. Сами не сладим, товарищ Менжинский до нас на днях прибывает. У него опыта побогаче нашего. Я слыхав, он этих всяких шпионов, як орехи щелкает! — сказал Деремешко и, услышав какой-то шум в коридоре, на минуту вышел.
— Молчишь? — глядя на Ивана Игнатьевича, спросил Салабуда.
Иван Игнатьевич ничего не ответил.
— Слушай, как тебя? Иван Игнатьевич, а может, все же сознаешься? — мягко так, ласково спросил Салабуда. — Все равно ведь сознаешься. Только обошлся бы без мучений. Ты только представь: я тебе ногти щипцами буду вырывать, каленым железом пятки прижигать, и много всякого другого. У меня фантазия богатая.
— В чем сознаться? — заинтересованно поинтересовался Иван Игнатьевич.
— Ну, сознаешься, что шпион. Пару тумаков дадут и отпустят.
— Не-е! Брехать не вмею. То — великий грех.
— Ну, а если я тебя заинтересую? К примеру, каленым железом?
— Не получится! — твердо сказал Иван Игнатьевич.
В просторной камере их, ожидающих своей участи, поначалу было немного, всего человек тридцать. Но постепенно добавилось еще столько же: к приезду Менжинского освобождали складское помещение трамвайного депо, в котором тоже уже не один месяц содержали арестованных. Спешно расследовав дела, часть содержащихся в депо отвезли на «Чумку», а остальных доставили в городскую тюрьму.
В этой людской сутолоке Иван Игнатьевич вдруг заметил двух своих старых знакомых — болгар, Атанаса и Косту. Он попытался приблизиться к ним.
Увидев Ивана Игнатьевича, Атанас пробился к нему сквозь людскую сутолоку и, испуганно оглядевшись по сторонам, тихо ему прошипел:
— Мы тебе не знамо. Так надо! — и исчез, затерялся в толпе.
Потом он несколько раз видел болгар вместе с теми тремя: тощим высоким господином и двумя его сыновьями. Его догадка, похоже, оправдывалась: болгары шли в Одессу, чтобы вывезти из Советской России этих троих. Все пятеро, они держались тесной кучкой. Видимо, их арестовали в тот же день, на берегу, или чуть позже в море.
Продолжение широко известного романа "Адъютант его превосходительства". Действие романа снова разворачивается на юге России во время Гражданской войны. На страницах книги сходятся те же трагически непримиримые герои — Павел Кольцов, генерал Ковалевский. Едва вырвавшись из белогвардейской контрразведки, Кольцов кидается в самую гущу событий. Ему удается добыть важнейшие сведения о готовящейся в Таврии наступательной операции…
И вновь мы встречаемся с уже полюбившимися героями сериала «Адъютант его превосходительства» – Павлом Кольцовым, Петром Фроловым, Таней Щукиной и многими другими. В новом романе Игоря Болгарина рассказывается о секретной операции под грифом «Бриллиантовая дипломатия», к которой прибегло молодое правительство Советской республики для скорейшего завершения Гражданской войны, а также об операции «Засада», не менее трудной и головоломной, проведенной Павлом Кольцовым незадолго до последних сражений на Южном фронте, в октябре 1920 года.
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
1920 год. Гражданская война близится к концу. Барон Врангель, окопавшийся в Крыму, постепенно теряет свои позиции. Павел Кольцов, уполномоченный комиссар ВЧК, откомандирован на Южный фронт, под Каховку. Кольцову поручено контролировать действия анархистов при форсировании Сиваша и захвате врангелевских позиций. Кольцов отправляется в расположение махновцев, но по дороге попадает в непредвиденные обстоятельства, которые могут повлиять на его дальнейшее пребывание в Крыму…Кольцову предстоит решить множество сложных задач.
Весна 1921 года. Павел Кольцов возвращается в Москву после кровавых событий в Крыму, когда большевики уничтожили там много бывших врангелевских офицеров. Кольцов полон решимости продолжать борьбу как с внешними, так и с внутренними врагами, но председатель ВЧК Дзержинский неожиданно поручает ему совершенно новое дело: возглавить отдел по пропаганде среди эмигрантов с целью возвращения их на родину. Опытный разведчик берется за выполнение задания, видя в нем лишь паузу в своей главной работе. Однако постепенно Кольцову становится ясно, что порученное ему дело – наиважнейшее, сложное и опасное…
Рассказы о нелегкой жизни детей в годы Великой Отечественной войны, об их помощи нашим воинам.Содержание:«Однофамильцы»«Вовка с ничейной полосы»«Федька хочет быть летчиком»«Фабричная труба».
В увлекательной книге польского писателя Анджея Збыха рассказывается о бесстрашном и изобретательном разведчике Гансе Клосе, известном не одному поколению любителей остросюжетной литературы по знаменитому телевизионному сериалу "Ставка больше, чем жизнь".Содержание:Железный крестКафе РосеДвойной нельсонОперация «Дубовый лист»ОсадаРазыскивается группенфюрер Вольф.
Роман известного английского писателя Питера Устинова «Побежденный», действие которого разворачивается в терзаемой войной Европе, прослеживает карьеру молодого офицера гитлеровской армии. С присущими ему юмором, проницательностью и сочувствием Питер Устинов описывает все трагедии и ошибки самой страшной войны в истории человечества, погубившей целое поколение и сломавшей судьбы последующих.Содержание:Побежденный (роман),Место в тени (рассказ),Чуточку сочувствия (рассказ).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Суровая осень 1941 года... В ту пору распрощались с детством четырнадцатилетние мальчишки и надели черные шинели ремесленников. За станками в цехах оборонных заводов точили мальчишки мины и снаряды, собирали гранаты. Они мечтали о воинских подвигах, не подозревая, что их работа — тоже подвиг. В самые трудные для Родины дни не согнулись хрупкие плечи мальчишек и девчонок.
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.