Чужак с острова Барра - [85]
— Нужна черт знает какая буря, чтобы я завтра не добрался в Кэйп-Кри, — сказал Рори.
— К чему спешка? — спросил его Джок. — Еды нехватит?
— Не хлебом единым жив человек, — сказал Рори.- Разумеешь, Джок? Так в писании сказано.
— Конечно, знаю, — быстро ответил он. — Это значит, что в другой раз вам лучше взять с собой девчонку Джо Биверскина. Тогда не придется устраивать дурацкую гонку на обратном пути.
Рори рассмеялся, но его поразило замечание Джока: за всю поездку ни разу не упоминалось имя Кэнайны.
— При чем тут Кэнайна?Джок улыбнулся.
— При чем? Вам-то, я полагаю, лучше знать,при чем.
— Да, я-то знаю, — ответил Рори. — Только незнал, что и другие знают.
— Многие знают. Но не беспокойтесь. На нее всем наплевать. Мы не любим, когда сюда приезжают белые и заводят шуры-муры с девчатами мускек-овак. Но что касается девчонки Джо Биверскина, нам все равно. Она не настоящая мускек-овак. Никчемная она. Только и умеет, что книжки читать. Ни один парень мускек-овак не хочет жениться на ней. Она с бобренка шкурку не снимет. Так что, знаете... валяйте. На это всем наплевать.
Вот, значит, что думают о Кэнайне сородичи! Рори вспомнил, что сказала о себе Кэнайна, когда они впервые встретились в поезде, идущем в Мусони. "Разрываюсь между двух миров, — сказала она, — и не принадлежу ни к одному из них". Теперь он понял всю ее трагедию. Но и это, он был уверен, никогда не поколеблет его решения относительно женитьбы на ней: одна поломанная жизнь лучше поломанных двух.
Ночью ветер окреп, и Рори несколько раз просыпался от скрипа туго натянутых полотнищ над головой. Встал он перед самым рассветом и, выскользнув из спального мешка, глянул из палатки на высокие бело-синие волны, бьющие о берег залива Джемса.
— Джок! — крикнул он. — Пора.
Индеец открыл темные заспанные глаза, прислушался к ветру и грохоту прибоя и отрицательно покачал головой.
— Очень большой шторм, — сказал он.
— Для нашего каноэ он не страшен. Давай, давай. Меня ждет работа.
Джок устало выбрался из спального мешка.
— В другой раз, клянусь богом, захвачу с собой Биверскинову девчонку, и тогда занимайтесь тут своей работой, пока не уляжется ветер.
На обратном пути у мотора сел Рори: он был опытнее в плавании по бурным водам. Плыть было нелегко, болтало, и каноэ частенько черпало носом воду. Всю дорогу Джок сидел бледный, боялся, что в любую минуту пойдут ко дну. Рори почти все время держал мотор на половинной скорости. В Кэйп-Кри вернулись только под вечер.
Когда они причаливали, на берег вышла Джоан Рамзей.
— Да вы совсем черный, — сказала она Рори. — Только нос не загорел. Не знала, что блондинам так идет загар.
— Вы не видели Кэнайну? — осведомился он.
— Нет.
Рори поднялся к себе в комнату, прошел прямо к окну и стал с тревогой осматривать индейский поселок. Хибарка Биверскинов стояла на своем обычном месте, значит, еще не отправились рыбачить. Он вышел из дому и направился к индейским хибаркам искать ее.
Сперва пошел к церкви и постоял на серых дощатых ступенях, прислушиваясь. Внутри все было тихо, и он отворил дверь — никого. Прошел по узкому среднему проходу, осматриваясь по сторонам. На скамьях ни книг, ни тетрадок, ни цветных карандашей - ничего из тех предметов, которые необходимы для занятий. Он вышел из церкви и, повернув к индейскому поселку, встретил Джока, который шел ему навстречу по песчаной тропе.
— Там ее нет, — мгновенно выложил Джок. — Я видел, как она ушла на каноэ вверх по реке. Должно, проверить сети на сигов.
Рори повернул назад и пошел рядом с ним. Он спустил на воду маленькое каноэ Берта Рамзея и поплыл против течения. Деревья на берегу служили преградой от ветра, и над рекой недвижимо стоял жаркий воздух. Птицы затеяли свой вечерний концерт, и он различал голоса славок и трели дроздов. Рори греб уже с полчаса, но ни Кэнайны, ни ее каноэ нигде не было видно. Перед ним лежал большой, поросший лесом остров, отделенный узким и забитым песком рукавом, так что казался мысом. Рори собирался идти главным протоком, но тут услышал писк незнакомой птицы, доносившийся с противоположной стороны острова, и свернул в узкий мелководный рукав. Снова послышалось пение, довольно громкое: однообразно повторяющееся "чорри, чорри, чорри" — казалось, птица сидела позади зарослей ивняка, за которыми Рори почти ничего не мог разглядеть.
Бесшумно обогнул он ивовые заросли. Рукав расширился, образовав круглый затон со сверкающим полукружьем пляжа. Так никогда и не увидел Рори ту птичку, что привела его сюда. Сперва он заметил вытащенное на берег красное каноэ, а мгновение спустя на расстоянии примерно десяти корпусов каноэ — Кэнайну. Она стояла по пояс в воде, плечи ее покрывал-а густая белая мыльная пена. Она была без купальника. На ней вообще ничего не было.
Сквозь пряди черных волос Рори едва успел заметить ее смуглую грудь, но тут Кэнайна увидела его и опустилась на колени - вода скрыла ее до самых плеч. Он продолжал медленно грести.
Место действия — небольшой отель в Швейцарских Альпах, главная героиня — писательница Эдит Хоуп, публикующая любовные романы под псевдонимом Ванесса Уайльд. На тихом курорте ей хотелось бы не только поработать над очередной книгой, но и обрести душевное спокойствие. Однако новый и оригинальный «роман» неожиданно начинает «сочиняться» самой жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дилогия «Долгота дней» состоит из двух частей. Одна — собственно романное тело. Вторая — новеллы, автором которых является один из персонажей романа. Романное тело представляет собой сказку о войне. Собрание новелл, напротив, выдержано в духе реализма.Рафеенко с легкостью соединяет казалось бы несоединимое, использует дерзкие риторические приемы, щедро разбрасывает по тексту аллюзии, цитаты и перефразировки. Все его бесшабашные чудеса не просто так, а с намерением, с идейной подоплекой, за ними кроется четкая система представлений об устройстве мира и отношении к нему.
1967 год. Оделль Бастьен поступает на работу в Скелтоновский институт, и одновременно начинается ее роман с Лори Скоттом.1936 год. Олив, дочь арт-дилера Гарольда Шлосса, тайком пишет картины. В Малаге, куда ее семья приехала из Англии, она встречает художника Исаака Роблеса – это ее первый роман.Сестра Исаака, Тереза, искренне желая помочь Олив поверить в свой талант, решает выдать ее работы за картины своего брата, а Гарольд Шлосс берется их продать. Так в одночасье к Исааку приходит слава.Спустя 30 лет его картины пользуются популярностью и стоят бешеных денег.
Книга Николая Крыщука состоит из двух разделов. Первый занимает повесть «Пойди туда – не знаю куда» – повесть о первой любви. Любовь, первый укол которой, страшно сказать, герои почувствовали в детстве, продолжается долгие годы. Здесь речь идет, скорее, о приключениях чувств, чем о злой роли обстоятельств. Во втором разделе собранны эссе и воспоминания. Эссе о Николае Пунине и Лидии Гинзбург, воспоминания о литературной жизни 70-х годов и первого десятилетия века нынешнего. Читатель познакомится с литературным бытом эпохи и ее персонажами: от Александра Володина, Сергея Довлатова, Виктора Конецкого до литературных функционеров издательства «Детская литература», ленинградского Союза писателей, журналов «Нева» и «Аврора», о возрождении и кончине в начале 90-х журнала «Ленинград», главным редактором которого был автор книги.
В сборник вошли новые произведения чешских и словацких писателей М. Рафая, Я. Бенё и К. Шторкана, в поле зрения которых — тема труда, проблемы современной деревни, формирования характера в условиях социалистического строительства.