Чужак с острова Барра - [84]
Он вспомнил мать и как она отравила себе жизнь из-за одной ошибки, выйдя замуж за человека не своего класса. С горечью думал он, что мог бы жениться на потаскушке с кроличьими мозгами, вроде Пегги Макнил, не услышав ни одного упрека, но Кэнайна Биверскин должна была остаться за пределами его общества, потому как в верхних слоях ее кожи содержалось чуть больше цигмента меланина. Он принадлежит к роду, ведущему стадный образ жизни, и должен жить и трудиться вместе с себе подобными, и, чтобы добиться их расположения и обеспечить тем самым себе дальнейшее продвижение, он должен почитать взгляды и убеждения ближних как свои собственные.
Рори встал и поплелся домой вверх по откосу.
Он был влюблен, но не испытывал радостного подъема, лишь отчаяние и сознание поражения. Как легко было ему осуждать несправедливость, жертвой которой стала Кэнайна, и в ореоле собственной непогрешимости клеймить расовый фанатизм сограждан. Это было легко, потому что он выступал с безопасных позиций стороннего наблюдателя, неуязвимого случайного свидетеля, а не участника событий. Теперь он сам очутился на арене, сам был втянут в борьбу, и расовый вопрос стал выглядеть совсем иначе.
Еще час назад он мог бы с жаром утверждать, что сам он выше расовых предрассудков, просто на них не способен. А теперь он покорно склонялся перед ними, позволив этим предрассудкам определить самое главное в его жизни решение. И он не обманывался — точно знал, что он делает и почему.
На дальнем конце поселка, глядя на бледный серп, тоскливо завыла ездовая собака. Потом завыли и другие собаки, и прохладный ночной воздух огласился пронзительным лаем. Потом облако затянуло луну, собачий хор унялся, и Рори Макдональд, терзаемый сомнениями и угрызениями совести, вновь остался наедине со своими мыслями.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
На следующее утро Рори и Джок начали готовиться к первой вылазке в глубинку гусиного края. Милях в сорока к югу от Кэйп-Кри в залив Джемса впадала большая река Оттер, и Рори полагал, что как раз в том районе проходит граница гнездовий гусей с Миссисипи и из Южной Атлантики, поэтому и решил обследовать сначала участки вверх по Оттеру. На это было необходимо недели две. Он взял напрокат у Берта Рамзея каноэ длиной в восемнадцать футов, подвесной мотор и палатку. Спальные мешки, котелки и провизию упаковали в рюкзаки. К вечеру все было готово к походу — они собирались двинуться в путь спозаранку.
Кэнайну Рори не встречал весь день.
Но вечером, когда уже начало смеркаться, он увидел ее. Он снова стоял у окна своей комнаты, глядя на индейский поселок, когда Кэнайна с охапкой книг прошла по тропинке к церкви. В сумерках он не сразу узнал ее, потому что она опять надела резиновые сапоги, закуталась в большую черную шаль, и вид у нее был такой, как у всех других индианок. Кэнайна была почти у самой церкви, когда Рори понял, что это она.
Кэнайна вошла в маленький каркасный домик с приземистой прямоугольной башенкой, и Рори с громко бьющимся сердцем ждал, когда она снова выйдет на улицу.
Быстро смеркалось, но Рори все ждал и ждал у окна. В конце концов в полутьме промелькнула Кэнайна. Через несколько секунд темнота поглотила ее, и Рори изо всех сил напрягал зрение, чтобы еще раз хоть на минутку увидеть ее. Потом он разглядел, как откинулся и быстро упал полог у входа в хибарку Биверскинов и в тусклом желтом квадрате на миг показалась маленькая закутанная шалью фигурка.
Рори отошел от окна, шатаясь как пьяный, голова его шла кругом. Включил свет, лег на кровать и уставился в потолок. Теперь он и в самом деле угодил в беду не хуже того гуся на Кишамускеке. Влюбился в девушку, на которой ни при каких обстоятельствах не может жениться. А за эти три месяца она еще часто будет попадаться ему на глаза - он надеялся, что будет, хотя и сомневался, хорошо ли это для них обоих.
Две недели путешествовал Рори с Джоком, и все это время Кэнайна Биверскин едва ли на минуту выходила у Рори из головы. Экспедиция прошла успешно и дала много ценного для его исследований. Они не обнаружили гнездовий канадских гусей — Рори и не предполагал найти их, — зато нашли несколько больших скоплений гусей, которые сами поведали о себе. Больше половины из них разбилось на пары или на стайки из тех, кто в этом году не выводит потомства. Лишь один примерно из пяти гусей оставался одиночкой - такие сразу же с тревожным гоготом взмывали в воздух при виде каноэ. Рори брал на заметку отмели и открытые поляны, где надеялся летом произвести отлов и кольцевание птиц во время линьки.
В последнюю ночь Рори и Джок устроили привал в устье Оттера. В этот вечер закатное небо было опоясано белыми тонкими лентами перистых облаков. Рори заметил, что Джок с тревогой посматривает на скопление облаков. Наконец индеец сказал:
— Завтра ветер. Мы остаемся.
Придется подождать еще один день. Мысль об этом внезапно показалась Рори унылой и совершенно невыносимой.
Место действия — небольшой отель в Швейцарских Альпах, главная героиня — писательница Эдит Хоуп, публикующая любовные романы под псевдонимом Ванесса Уайльд. На тихом курорте ей хотелось бы не только поработать над очередной книгой, но и обрести душевное спокойствие. Однако новый и оригинальный «роман» неожиданно начинает «сочиняться» самой жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дилогия «Долгота дней» состоит из двух частей. Одна — собственно романное тело. Вторая — новеллы, автором которых является один из персонажей романа. Романное тело представляет собой сказку о войне. Собрание новелл, напротив, выдержано в духе реализма.Рафеенко с легкостью соединяет казалось бы несоединимое, использует дерзкие риторические приемы, щедро разбрасывает по тексту аллюзии, цитаты и перефразировки. Все его бесшабашные чудеса не просто так, а с намерением, с идейной подоплекой, за ними кроется четкая система представлений об устройстве мира и отношении к нему.
1967 год. Оделль Бастьен поступает на работу в Скелтоновский институт, и одновременно начинается ее роман с Лори Скоттом.1936 год. Олив, дочь арт-дилера Гарольда Шлосса, тайком пишет картины. В Малаге, куда ее семья приехала из Англии, она встречает художника Исаака Роблеса – это ее первый роман.Сестра Исаака, Тереза, искренне желая помочь Олив поверить в свой талант, решает выдать ее работы за картины своего брата, а Гарольд Шлосс берется их продать. Так в одночасье к Исааку приходит слава.Спустя 30 лет его картины пользуются популярностью и стоят бешеных денег.
Книга Николая Крыщука состоит из двух разделов. Первый занимает повесть «Пойди туда – не знаю куда» – повесть о первой любви. Любовь, первый укол которой, страшно сказать, герои почувствовали в детстве, продолжается долгие годы. Здесь речь идет, скорее, о приключениях чувств, чем о злой роли обстоятельств. Во втором разделе собранны эссе и воспоминания. Эссе о Николае Пунине и Лидии Гинзбург, воспоминания о литературной жизни 70-х годов и первого десятилетия века нынешнего. Читатель познакомится с литературным бытом эпохи и ее персонажами: от Александра Володина, Сергея Довлатова, Виктора Конецкого до литературных функционеров издательства «Детская литература», ленинградского Союза писателей, журналов «Нева» и «Аврора», о возрождении и кончине в начале 90-х журнала «Ленинград», главным редактором которого был автор книги.
В сборник вошли новые произведения чешских и словацких писателей М. Рафая, Я. Бенё и К. Шторкана, в поле зрения которых — тема труда, проблемы современной деревни, формирования характера в условиях социалистического строительства.