Чужак с острова Барра - [78]

— Да. Продолжайте. Это очень интересно.

— Да  это  почти все.  Все  народы мира пробивались вперед,  уходя от истоков  каменного  века,  одни  двигались быстро,  другие  медленно,  а некоторые,   как  мой  народ,  почти  совсем  не  двигались.  Ваша  раса процветала,  быстрее всех достигнув вершины,  потому что  в  колесе были заложены  громаднейшие технические возможности,  какими  не  обладали ни челнок,  выдолбленный из бревна,  ни салазки,  ни каяк,  ни корабль,  ни обтянутая кожей лодка из ивовых прутьев, ни даже наше каноэ. Занятно, не правда ли?  Порой я спрашиваю себя,  а что бы случилось... как бы в наши дни  выглядела расовая структура мира,  если бы  пять тысяч лет назад не шумеры,  а  американские индейцы  выдумали  колесо,  а  потом  ворот,  и шестерни,  и паровую машину,и все,  что явилось производным того колеса? Наверное,я бы иммигрировала в Европу,  которая тогда называлась бы Новым Светом,  а  вы явились бы в  город из вашего жалкого поселка на Гебридах учиться на учителя, и я бы настаивала на вашем увольнении, потому что не желала бы,  чтобы  моих  смуглых детей высшей расы  учил  отсталый белый туземец.

Она замолчала,  и Рори не знал,  что ответить. В ее рассуждениях были уязвимые  места,  но  основной тезис,  что  нынешнее соотношение рас  во многом дело случая,  вероятно,  справедлив.  По крайней мере, достаточно справедлив,  чтобы  отбить  охоту  доказывать  обратное  человеку  столь проницательному и сведущему, как Кэнайна.

— Как это вы назвали себя утром у  Рамзеев?  -  спросил он.  — Мус... чего-то там такое?

— Мускек-овак.  Это мы так себя называем. Означает: те, что с болота. "Мускек" — "болото". А "овак",или "овьюк", — значит "люди".

— Неужели вы не понимаете, что окажете величайшую услугу людям вашего племени,  если бросите свои глупые обиды и  снова вернетесь на  работу в школу?  Индейское население растет.  В  скором времени некоторым из  вас придется покинуть эти края и работать среди белых,  чтобы не погибнуть с голоду. Я знаю, что там много предрассудков в отношении индейцев, но все это основано на  незнании и  непонимании,  достаточно нескольких человек вроде вас,  чтобы навсегда развеять старый миф, будто индейцы глупы и ни на что не годны.

Кэнайна медленно заговорила.

-  Вы забываете,  -  сказала она,  -  я  семь лет боролась там против предрассудков.  И  что-то не видно,чтобы хоть один из них разрушился под действием моего  примера.  Они  только еще  более укреплялись.  В  конце концов сломилась я.  Но  основаны они не на непонимании, а  на нежелании понять.  И  нельзя их разрушить с нашей стороны,  теперь я знаю это.  Их можно разрушить только с вашей стороны,  изнутри.  Лишь тогда,  когда вы очистите дом свой от невежества,  для нас настанет время явиться к вам и доказать,что  индейцы могут быть полезными для общества,  ответственными гражданами.  Я исполню свою маленькую роль здесь,  обучая детей и готовя их  к  тому времени,когда ваши люди будут готовы принять их.  А  вот  вы возвращайтесь назад и выполните свой долг — это,право,  ваше дело,  а не мое.

После  этого  они  продолжали  грести  молча.  Добрались  до  первого острова.  Островки были крохотные,  не больше трех-четырех акров. Только на  самых крупных,  что повыше да  посуше,  росли деревья.  У  некоторых тянулась по  берегу узенькая полоска песка  или  ила,  но  чаще  всего — плавучая подушка сфагнума,  так что и  не видать,  где кончается земля и начинается вода.

-  По  виду  озеро как  раз  для  гусей,  -  сказал Рори.  -  Если он действительно поселился с  той  канадкой,  их  гнездо должно быть где-то здесь,  они отыщут себе место и будут оберегать его,  чтобы вернуться на будущий год.

Они двигались от острова к  острову,  объезжая каждый на своем каноэ, потом  плыли  дальше.   Несколько  раз  им  попадались  канадские  гуси, неизменно поодиночке — по-видимому,  стоявшие на страже самцы,  самка же сидела в спрятанном где-то поблизости гнезде.  Поиски длились около трех часов, пока Рори заметил в четверти мили пар у гусей, низко летевших над водой,  и,  даже еще не глядя в бинокль, знал, что поискам на том конец. Он мгновенно разглядел,  что передний гусь поменьше и  посветлее.  Потом ясно  увидел  в  бинокль белое  пятно  на  голове передней птицы,  и  на какой-то  короткий,  волнующий миг  ему  показалось,  будто он  снова на Барре,   а   в  ушах  стоит  шум  атлантического  прибоя.   В  ушах  его действительно стоял шум, но то был стук его собственного сердца.

— Вон он! — сказал Рори.

Восемь-десять секунд было видно гусей, потом они скрылись за довольно большим островом,  поросшим густым ельником и пихтой. Рори отвел бинокль и  перекинул взгляд на  другой конец острова,  затаив дыхание,  ждал он, когда они появятся. Но гуси так и не показались.

-  Они сели за  островом,  -  сказал Рори.  -  Причалим и  проберемся поближе, чтобы получше разглядеть.

Вновь взялись за весла,  орудуя с превеликой осторожностью,  чтобы не поднимать плеска и не стукнуть веслом о борт.  Оба молчали. Приближались медленно.  Рори развернул каноэ к  берегу,  к  маленькой закраине белого песка.  Добравшись до  мелководья,  он  вылез из каноэ и  придержал его, чтобы не  заскрипело по песку.  Сняв мокасины и  закатав штаны,  Кэнайна вброд пошла к берегу.  Затем, вместо того чтобы вытащить каноэ на берег, Рори поднял его и бесшумно поставил на песок.