Чужак с острова Барра - [134]
Он летел часа три, когда берег резко повернул к западу. Он вновь почувствовал усталость в крыльях и опустился в поисках корма. Белощек понимал: чтобы исправить положение солнца, он должен лететь дальше на юг, где теперь опять не видно ничего, кроме моря и льда. Но его истомившееся тело не могло осилить новый длительный перелет. Приходилось ждать.
Шесть дней прождал Белощек, день и ночь подкрепляясь скудными запасами мхов и трав, которые добывал из-под снега, так что его зоб и желудок всегда были туго набиты. Он медленно прибавлял в весе, куда медленней, чем обычно, потому что пища была почти целиком лишена питательности. На обычном корме он за неделю вошел бы в норму, теперь же лишь на шестой день жирок тоненьким слоем затянул его грудку. Но крылья в общем-то обрели былую силу и уверенность. Стремление продолжать полет обернулось настоятельным требованием, которому он больше не в силах был противиться.
Под вечер поднялся он в воздух, и не прошло часа, как берег скрылся из виду. Полет его был тверд, удары крыльев уверенны. Он не знал, что снова держит путь в самое сердце Атлантики.
Он все еще быстро летел вперед, когда рассвет озарил желтую ленту на шее, и она засверкала, будто золотая. Белощек летел без передышки всю ночь напролет и теперь опустился на воду, напряженно глядя на восходящее солнце. За ночь он проделал, вероятно, миль четыреста и вскоре установил, что солнце в этих местах поднимается круче и описывает на небе дугу повыше, чем на Барре. Теперь он понял, что может прервать полет на юг и что следующая фаза поисков подруги, которая где-то ждет его, может начаться прямо отсюда.
На этот раз ему не пришлось ориентироваться по буревестникам, чтобы установить, в каком направлении лежит суша; он знал, что должен лететь в сторону заката. Утро еще не кончилось, когда он вновь двинулся в путь и поднялся высоко, опасаясь пропустить на горизонте отдельные ориентиры. Но вместе с усилиями, которых потребовал новый полет, вновь возвратился голод. Он все летел и летел, и после полудня по всему его телу разлилась слабость. Грудные мышцы и сухожилия крыльев от изнеможения горели огнем.
Белощек летел на высоте двух тысяч футов, которая позволяла ему видеть на шестьдесят миль вокруг, враз окидывать взором десять тысяч квадратных миль океанской поверхности. День стоял ясный, но на горизонте с юго-запада ползла черная маленькая тучка. Он с любопытством разглядывал ее, потому что черная тучка на абсолютно безоблачном небе представляла собой странное явление. Довольно долго она не меняла очертаний. Любопытство Белощека росло, и в конце концов он повернул к ней, на время позабыв о мучивших его тело голоде и усталости. Постепенно он различил вдали белую, похожую на остров точку, покоившуюся под тучкой на глади океана.
Больше двух часов потребовалось Белощеку, чтобы долететь туда, потому что летел он теперь с трудом, гораздо медленней обычного. Но задолго до того, как достичь цели, вспомнил он о полете во время урагана прошлой весной и о том странном ребристом плавучем острове, на который выбросила его буря. И тут догадался, что это один из таких островов, который качается на волнах, зарываясь в воду то одним, то другим концом, и, переваливаясь с боку на бок, медленно продвигается по морю.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
Метеорологическое судно "Талисман" три недели вело наблюдения в районе метеостанции Кэнди, примерно в трехстах милях от побережья Лабрадора. Команда пребывала в отличном настроении — настала последняя ночь их пребывания здесь. Завтра к двенадцати их сменит другое судно, а через четыре дня "Талисман" возвратится в Нью-Йорк. Это был пароход, котлы которого топились нефтью, и после трехнедельного барахтанья по кругу на малой скорости почти все бочки в междудонном отсеке опустели. Чтобы восполнить вес истраченного горючего, цистерны для балласта следовало залить водой.
Ранним утром в день выхода "Талисмана" из Кэнди механики принялись за очистку пустых бочек из-под горючего, соскребая со стенок липкие, маслянистые отходы. Только-только забрезжил рассвет, когда с борта "Талисмана" выплеснули в море эту черную жижу. Едва коснувшись холодной морской воды, нефть расплылась за кормой, образовав вязкую пленку. Под ударами волн слой нефти может стать тоньше, а само пятно — разбиться на несколько менее крупных пятен, но ничто не может рассеять или совсем уничтожить его. На долгие месяцы сохранится гонимая морскими течениями и ветрами липкая нефтяная пленка, кочуя по океану на сотни миль, и, где ни появится, она повсюду будет смертоносной ловушкой для морских птиц.
Белощек опустился на воду неподалеку от судна и всю ночь не упускал "Талисман" из виду, время от времени подлетая, когда тот медленно удалялся. Спал Белощек мало: его ужасно мучил голод, а смутное воспоминание подсказывало, что в тот раз плавучий остров каким-то образом снабжал его пищей. Он боялся подплывать ближе, но поведение буревестников и глупышей, которые летали совсем рядом с судном, говорило, что нынче там нет никакой еды.
В карьере сотрудника крупной московской ИТ-компании Алексея происходит неожиданный поворот, когда он получает предложение присоединиться к группе специалистов, называющих себя членами тайной организации, использующей мощь современных технологий для того, чтобы управлять судьбами мира. Ему предстоит разобраться, что связывает успешного российского бизнесмена с темными культами, возникшими в средневековом Тибете.
Крым, подзабытые девяностые – время взлетов и падений, шансов и неудач… Аромат соевого мяса на сковородке, драные кроссовки, спортивные костюмы, сигареты «More» и ликер «Amaretto», наркотики, рэкет, мафиозные разборки, будни крымской милиции, аферисты всех мастей и «хомо советикус» во всех его вариантах… Дима Цыпердюк, он же Цыпа, бросает лоток на базаре и подается в журналисты. С первого дня оказавшись в яростном водовороте событий, Цыпа проявляет изобретательность, достойную великого комбинатора.
Перед вами ироничные и автобиографичные эссе о жизни женщины в период, когда мудрость приходит на место молодости, от талантливого режиссера и писателя Норы Эфрон. Эта книга — откровенный, веселый взгляд на женщину, которая становится старше и сталкивается с новыми сложностями. Например, изменившимися отношениями между ней и уже почти самостоятельными детьми, выбором одежды, скрывающей недостатки, или невозможностью отыскать в продаже лакомство «как двадцать лет назад». Книга полна мудрости, заставляет смеяться вслух и понравится всем женщинам, вне зависимости от возраста.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
Юсиф Самедоглу — известный азербайджанский прозаик и кинодраматург, автор нескольких сборников новелл и романа «День казни», получившего широкий резонанс не только в республиканской, но и во всесоюзной прессе. Во всех своих произведениях писатель неизменно разрабатывает сложные социально-философские проблемы, не обходя острых углов, показывает внутренний мир человека, такой огромный, сложный и противоречивый. Рассказ из журнала «Огонёк» № 7 1987.
Том Роуз – не слишком удачливый руководитель крошечного провинциального театра и преданный отец-одиночка. Много лет назад жена оставила Тома с маленькой дочерью Ханной, у которой обнаружили тяжелую болезнь сердца. Девочка постоянно находится на грани между жизнью и смертью. И теперь каждый год в день рождения Ханны Том и его труппа устраивают для нее специальный спектакль. Том хочет сделать для дочери каждый момент волшебным. Эти дни чудес, как он их называет, внушают больному ребенку веру в чудо и надежду на выздоровление. Ханне скоро исполнится шестнадцать, и гиперопека отца начинает тяготить ее, девушке хочется расправить крылья, а тут еще и театр находится под угрозой закрытия.