Чувство вины - [17]

– Допустим, я притворюсь, что ты не вел себя как ссыкло на кладбище, но что это меняет? Ты не сможешь усидеть на двух стульях одновременно, Икар. Я ненавижу ультиматумы ставить больше, чем кто-либо в мире, но сейчас иначе просто никак. Либо Ева, либо я.

Икар нахмурился и закусил губу.

–Нет, Мар, так не пойдет. Я не собираюсь сейчас об этом разговаривать, у меня был другой план.

– Какой еще план?

– Скоро узнаешь. Мы почти приехали.

–Приехали куда?

– Просто заткнись и доверься мне.

Вскоре мы и правда затормозили где-то среди деревьев. Было ужасно темно и даже свет фар не помогал разглядеть дорогу. Когда мы вышли из машины, Икар взял мою руку и потащил вглубь леса. Здесь пахло ночной свежестью и листьями, поэтому я вдохнул поглубже и на секунду закрыл глаза, чувствуя, как все обиды и переживания уходят вместе с облегченным выдохом. Потом Икар сел на землю, потянув меня за собой, и я легко поддался. Мы разлеглись на холодной траве, его губы растянулись в загадочной улыбке, а я так и не мог понять, что мы здесь делаем и зачем.

– Икар? – позвал я. —Зачем это всё?

– Как это – зачем? Просто подними глаза и посмотри на небо.

Я послушно поднял взгляд.

– Ну, здесь много звезд. И они очень яркие. В большом городе такого нет, там их совсем не видно.

– Вот.

– И что?

– Просто хотел, чтобы ты посмотрел. Звездное небо – это очень красиво. Меня всегда это успокаивает, когда я просто смотрю вверх и среди темноты вижу их. Как маленькие жемчужинки.

– Значит, кто-то называет эти плевочки жемчужиной? – улыбнувшись, сказал я, но Икар не понял моей отсылки.

– В общем, я хотел, чтобы мы поговорили здесь. В тишине, под звездами. Поговорили о том, что я не могу выбрать между тобой и Евой, хотя, наверное, стоило бы выбрать её, мы ведь через столько прошли. А ты только приехал, я едва тебя знаю, но у меня чувство, как будто ты пришел в мою жизнь, чтобы меня спасти, понимаешь? Я как будто вязну в болоте, Ева держит мою руку, но вязнет со мной, и тут появляешься ты. Весь такой разноцветный, со своими голубыми волосами и ямочками, смотришь из-под ресниц и улыбаешься. У тебя как будто нимб над головой, я не хочу, чтобы ты когда-либо уходил из моей жизни.

Икар замолчал и посмотрел на меня, ожидая ответа, но я не знал, что ему сказать. Мне сделалось так невыносимо грустно от осознания, что этот человек видит во мне чуть ли не Иисуса, а я всего лишь напуганный дурачок, который безмерно устал от всего этого дерьма. К тому же, я скоро уеду. Буквально через несколько часов, и больше не увижу его. Его и Еву, слава тебе, Господи.

– Икар, я не какой-то супергерой. Я не могу спасти тебя.

– Нет, ты не понимаешь, как я живу. В постоянном страхе и напряжении, мне даже довериться некому, не с кем поговорить. У меня нет ничего и никого, но теперь есть ты. Знаешь, что я смотрел, когда ты ворвался ко мне в комнату? Туториалы по макияжу. Я обожаю всё это дерьмо: помады, хайлайтеры, тени, карандаши. Я просто мечтаю, что однажды смогу все это попробовать. Просто увидеть себя таким… прекрасным? Как все эти люди в видео. Думаешь, здесь такое возможно? Отец меня убьет, Мар, по-настоящему убьет. Ты знаешь, как это у нас воспринимают? В их глазах я буду уродом, ошибкой природы. От меня просто откажутся как от члена семьи.

– Но я-то тебе чем могу помочь? Да, это очень грустно, обидно и глупо, но что ты хочешь от меня?

– Разве ты не должен понимать, что я чувствую? Разве ты не знаешь, каково это?

– Знаю. Слишком хорошо знаю, Икар, и поэтому говорю тебе: никто не может тебя спасти. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Возьми себя в эти руки и прекрати быть тряпкой.

Я встал с земли и молча пошел к машине. Икар поднялся следом.

– Но, Мар, что мне делать?

– Я-то откуда знаю?

– Но…

– Боже, хватит уже, Икар! Я не могу решить свои собственные проблемы, а ты просишь меня взвалить себе на плечи еще и твои. Что ты хочешь? Купи билет и поехали со мной отсюда. Давай, собери вещи, уйди из дома, пошли своего отца на хер. Я разрешу пожить у меня какое-то время, пока ты не найдешь работу и новое жилье. Этого ты хочешь? Начни уже делать хоть что-то, Икар.

Его лицо исказила гримаса боли, как будто мои слова сломали ему как минимум пару ребер. Я почувствовал укол вины и хотел уже было сорваться с места и обнять его, но он коротко кивнул и торопливо забрался в салон машины. Я тяжело вздохнул, уже миллионный раз за эту ночь, и залез следом. Пространство стремительно заполнялось напряженной тишиной, мы оба сидели, уставившись впереди себя, и дышали так тихо, как только было возможно.

– Когда ты уезжаешь? – шепотом спросил Икар.

Я потянулся к его руке, несильно сжав запястье, и придвинул поближе к себе, всматриваясь в наручные часы.

– Через четыре часа. – ответил я.

Икар нахмурился, мгновенно погружаясь в состояние глубокой задумчивости, а потом завел машину. Её колеса мягко зашуршали, двигая реальность за стенкой стекла, и с каждым километром мы набирали скорость. Выехав с неровности лесных тропинок на гладкий асфальт, Икар втопил педаль газа, сжимая руль, как будто он был его последней надеждой на спасение. Я же открыл окно, резко зажмурившись, когда сильный порыв воздуха ударил меня в лицо, и глубоко задышал. Не знаю, был ли толк от этой поездки для Икара, добился ли он того, чего хотел, но в любом случае, я кое-что для себя понял.