Чувашские легенды и сказки - [82]

Воры приуныли, затужили. Не такое простое дело для бездомного человека найти другие штаны с рубахой. Даже для того, чтобы украсть их у кого-нибудь, надо быть хоть во что-то одетым.

— Да что вы тужите? — начал утешать их бедняк. — Зачем вам какая-то одежда? Ведь вы же сами говорите, что завтра конец света.

Что на это возразишь старику-бедняку?!

Долгое время, говорят, воры стояли перед ним нагишом, раздумывая, кто же над кем пошутил: они над простаком-бедняком или бедняк над ними… Даже мясо есть расхотелось.

«КТО УВИДИТ ХОРОШИЙ СОН, ТОМУ И ГУСЯ»

дин богатый человек задумал в воскресенье поехать на базар. А до базарного села было далеконько и приходилось брать в дорогу какую-нибудь провизию. У богача было много всякой скотины и домашней птицы: тысяча коров, тысяча лошадей, тысяча свиней, столько же гусей, уток, кур. Вот он и думает: неплохо бы взять в дорогу гуся, но если зарезать одного гуся, то останется девятьсот девяносто девять — нехорошо, неровный счет. Как же быть? Что делать?

Ближним соседом богача был поп, у которого скотины и всякой другой живности насчитывалось столько же, сколь и у богача. И поп, собираясь в воскресенье на базар, тоже раздумывал: неплохо бы зарезать на дорогу утку, но ведь тогда останется девятьсот девяносто девять уток — негоже, неровный счет. Что делать? Не спросить ли у соседа, может, он что-то присоветует?

Идет поп к соседу-богачу и говорит:

— Собираюсь, кум, поехать в воскресенье на базар, но никак не придумаю, что из провизии взять на дорогу.

Богатому соседу такие речи — маслом по сердцу.

— Вот и я тоже, — отвечает он, — думал-думал, а ничего не надумал. Можно бы зарезать курицу, но ведь тогда останется девятьсот девяносто девять кур — неровный счет.

— А может, так сделать, — предложил поп. — Я слышал, собирается на базар крестьянин Метри, а лошади у него нет. Вся домашняя живность у него состоит в одном гусе. Так вот, пусть он зарежет его для ровного счета, а мы за это возьмем Метри на базар.

Пошли они к крестьянину Метри. Зашли в избу, говорят:

— Ты зарежь своего гуся, и мы возьмем тебя на базар.

Почесал в затылке Метри, подумал. Жалко гуся, но собирался он на базар за деревянными кадками для солений, а на себе их не донесешь. Волей-неволей пришлось согласиться.

Наутро поехали трое соседей на базар. Каждый купил, что ему надо, уложили покупки на подводу и отправились в обратный путь.

В пути их застала ночь. Пришлось остановиться на ночлег прямо в поле. Метри начал варить гуся.

— Когда он еще сварится! — сказал поп. — Не лучше ли нам сейчас лечь спать, и кто увидит хороший сон, тот один съест гуся, а кто увидит плохой, останется голодным.

Оставили гуся довариваться-дожариваться в котле над костром, а сами легли спать.

Просыпаются утром, поп и говорит:

— Ну, красивый сои я видел! Будто поехал на базар и купил золотую узду, надел эту узду на лошадиную голову — вся лошадь стала золотой и взмыла вверх. Так очутился я на седьмом небе. Там золотая лошадь меня оставила одного, но тут же вернулась и протянула мне тысячу рублей. Я обрадовался, взял деньги, опять вскочил в седло и начал спускаться на землю, чтобы на земле взяться за жареного гуся.

После попа начал рассказывать свой сон богач:

— Я тоже во сне ехал на золотом коне. Ехал следом за тобой, но мой конь дал мне в три раза больше денег.

Крестьянин послушал своих соседей да и говорит:

— А я во сне сколько ни гнался на своей лошади за вами, не сумел догнать и повернул обратно. Видя, какие большие деньги вам перепали, я подумал, что при них вы не будете голодать, и когда приехал сюда, один съел гуся.

Богач с попом сначала посчитали, что Метри шутки шутит. Но когда подошли к котлу, то увидели на дне его одни лишь косточки от гуся.

КАК КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН СОДРАЛ КОЖУ С ПОПА

одной деревне жили старик со старухой, и было у них трое сыновей. Старшего звали Тунгай, среднего — Тарал, а младшего — Ахвандюк.

Сыновья выросли, и пришла пора их женить. Сначала поженили Тунгая, два года спустя — Тарала. Тесновато стало в избушке, да и едоков прибавилось. И родители сказали своим сыновьям:

— Семья наша большая, а живем мы скудно. Идите-ка, поищите работу.

Тунгай, как старший, отозвался первым:

— Пойду и у кого-нибудь с годик поработаю.

Отправился он на поиски работы и пришел в большой город. Бродит по базару, встречает попа и спрашивает у него:

— Батюшка, не нужен ли тебе работник?

— Работник как раз нужен, — отвечает поп, — но у меня такое условие. В течение года будешь делать все, что я скажу, и — не сердиться. Кто первым из нас рассердится, с того сдирается со спины кожа в три пальца шириной; ты рассердишься — сдеру с тебя кожу, я рассержусь — ты сдерешь с меня. Ну, а если все будет хорошо — плата за год работы триста монет. По рукам?

— По рукам, — согласился Тунгай.

Пришли к попу домой. Поп ведет работника во двор и говорит:

— Будешь ухаживать за скотиной. Ее у меня немного: жеребец да кобыла, бык да две коровы, тринадцать овец да десятка два ягнят. Вот и все. Работа не трудная.

Начал Тунгай работать у попа. И все бы ничего, но никак не удается ему вывезти весь навоз со двора — уж очень много наваливал попов бык; вывезешь воз, а он уже приготовил два воза, вывезешь два — а в стойле у быка три, если не четыре. Бился, бился Тунгай — не берет его управка, не успевает за быком убирать. Пришлось идти к попу и сказать: