Чуть-чуть высунув язык - [7]

Он поднимает воротник ей, тронув губы.

Она в ответ едва заметными движеньями

На шее шарф его потертый поправляет…

«Сирень, цветущая зимою»

Сирень, цветущая зимою

среди сугробов на морозе

и теплый ствол ее с коррозией

металла, Зим

по торс могучий

и даже боле, обнаженный

звенящий бусами кораллов

изводит мелом.

Пинк-Флойда звуки на тропинке

лыжне проторенной Самою

Зим-Матерь Бога

на босу ногу — только вален…

кидает солнце вниз овалом

полмиллиона — льдинки.

и в каждой деньги что плачу я

Цветущей в январе Сирени

предпочитаю покорению

теперь ужом всех покоренных

Женщин

в бутылке веник из Сирени

и в к космос провод.

Олени!

На нашем знамени сияний

полярных мнений

ковром над той моей кроваткой

в которой делал я украдкой

болтая ножками меж прутьев

газели влажными глазами

меня уже тогда смущали, да ну их

их пупырышки — рожки телок

еще к сраженью не готовы

за Вора жизни их за шкуры

Они летят меж тех. сиреней

Мычат, болотные сирены

и волок — чашечки коленей

скользят по снегу, вожжи — в руки

по проводам в упряжках вносят

в осень.

Друг мой!

Мой наизнанку Бога — Осень

мой брат, убийца волка Лосем

кору с сирени, вислогубый

что поедает, ни за деньги

и даже ни за низ оленьей

самки — он не согласен

он нанесет сиреням ранки

Мой вредный Осень

и чахнут деревца за летом

в весне, пустым, красивым цветом

чтоб распахнуть навстречу Зиму

с сучками ветви.

Слепень!

Мой, Бога плод воображенья — шкуры

живой оленьей знавший вкусы

потомок древних русских пруссов

изгой из улья в мед цветочный

шальной Дантесовою пулей

убит хвостом. Вот дурень!

Ему бы сесть на куст сиреневый

для звуко-рифмо-опылений

и станцевать «хмельного шмеля»

для полной этой изотерии

когда цветут зимой сирени

когда я верю жарким летом

что подо льдом вода и ветто

на притяжение отвергая, иду

иду, собаки лают

на берегу твоих сомнений

что на поверхности воды

не тонут Гении

«Страна не забудет?»

Довольно! Решаюсь, пусть будет, что будет!

Быстрее, в ракету! Страна не заблудит!..

…Осень, на Марсе, у моря, на пляже

Костры водорода, а мы не герои — изгои, и даже

На плато «Масконов» не можем держатся,

И нет кислорода в походной аптечке

Лишь водка, сигары, да Леночка — греться

Мешают скафандры, и не искупаться

Везде ихтиандры, бежим что есть силы

С поправкой на ветер, на северный полюс,

Выносит на запад, а там небоскребы

Граненых стаканов, каналы, каноэ,

Полно марсианок, а нас только двое,

Да Леночка (на фиг, придумают тоже

Канаверал в душу,

Да зубы им в пластик!)

Но ветер роняет на лоб «Клеопатры»

Опавшие листья — троих космонавтов

С созвездия «Пса». Оттопырили уши,

На Леночку смотрят, торгуем, уходим,

Быстрее, в каноэ, в Венецию, «Мастер»!

Но осенью очень забавно на Марсе!

Мерещится город — выходят две Насти

Жена и любовница (дворница в «ЖЭКЕ»)

И я умираю, я гасну в каноэ,

Не долететь мне на этой ракете

До марсианок, они это видят,

И плачут, и воют

Потом столбенеют, подходят пигмеи

Их с веслами прямо на постаменты,

На крышу вулкана заносят и ставят.

Купи телескопчик с увеличеньем

И ясною ночью в сторону Марса

Гляди что есть силы. Вон видишь, вторая,

Без рук? — Моя марсианка! — Венера?

Да что ты! Я там еще не был. Одеться? Смотаться?

За сигаретами…

Впрочем, не стоит — осень на Марсе.

Холодно, стужа, не топят в ракете.

И даже собаки деревья не метят…

«Ах бы клевером душистым»

Ах бы клевером душистым

Обернуть страничку эту!

Ах бы в скошеной траве

Поваляться жарким летом!

Земляничных пятен крови,

Сладкой, выпить — и из клетки!

Оторваться от дороги!

Ноги, ноги, плавно, мягко,

Чуть касаясь!

Дорогая,

Где ты, где ты,

Жаль не видишь,

Я летаю, я летаю!!!..

— По дороге ехал трактор.

А ему навстречу автор

Пошутила дорогая.

— Ах, я знаю, знаю, знаю,

Ты не веришь мне, а клевер

На обед употребляешь!

Наклоняясь и губами,

И губами, и губами!

Ах, бы клевером мне статься,

Оторваться от дороги,

И на небо, а ты следом!

Выше, выше, вдоль дороги!

— По дороге едет трактор

Я тебя предупреждаю!

…Мужики на сенокосе,

отдыхая у сарая,

наблюдали за картиной.:

Там на гусеничный трактор

Побежал, вдруг, бык «НикОля».

Мужики застыли. Трактор

взял взлетел и удалился.

НиколЯ вчера женился

Прошептали косари…

«Начальница (служебный роман-2)»

Она лежала на боку, светилась синим,

Ее размытые черты не много линий

Давали в спектре излученья телескопа.

Ее душа напоминала ему ноты,

На диаграмме, разлагающей виденье

Материальное на волны сожаленья,

Страдания, любви, стыда и жизни

И можества оттенков покаяния.

Он наблюдал за ней давно, еще мальчишкой

Забишись в угол, на руках с чужою книжкой,

И в институте, с проституткой на скамейке,

Потом вот здесь — на Алатау, на «копейке»,

На пятачке, на блюдечке, накрытом

Куполом серебрянным. Он битым,

Покинутым женой, страной, начальством,

Ежеминутно говорил с ней о несчастьи

Ходить в поношенных носках с дырой на пальце,

Ждать вертолета, и кружиться в вальсе

К нему сбегая по обрывистому склону.

Она смотрела на него очки меняя.

Он был то маленьким, то длинным, то без края

В диапазоне альфа-бетта излучений.

Она не понимала — то ли гений,

Пред ней внизу, а может он бездарный?

А может лень ему замерить лучезарный

И гибкий стан ее в халате «От нейтрино»?

Тогда б он понял, что живая, ночью, мимо

Земли к комете она томно уплывает…

И заработал бы себе на ломтик с чаем…

…Пастух не спал возле костра, он на овчине