Чумные ночи - [214]
Через два часа, во второй половине дня, небольшая флотилия из трех лодок доставила Пакизе-султан и доктора Нури к Девичьей башне. Об их прибытии было извещено заранее, но у причала королеву и премьер-министра встречали только пожилой грек, комендант островка, да сторожевой пес породы боксер. От чумы умерло более половины османских чиновников (иногда их называли «турками») из Арказа и других мингерских городов, что были сосланы сюда после провозглашения Независимости за отказ сотрудничать с новым государством и верность султану. В первые дни после наступления Свободы они поверили губернатору Сами-паше, который уверял их, что мингерское государство справедливо, и не побоялись заявить, что хотели бы уехать в Стамбул, отказавшись от предложенного им высокого жалованья. За свою честность они были наказаны.
Поначалу кара заключалась в пребывании на крошечном скалистом островке, бесплодном и лишенном тени, и в невозможности отплыть в Стамбул. Но затем карантинный островок и вовсе превратился в сущий ад, поскольку туда свезли слишком много людей, которые к тому же принесли с собой чуму. Половина ссыльных, едва не сидевших друг у друга на головах, выжила потому, что умерла другая половина. (Тела покойных отдавали на волю морских течений.) В те же ужасные дни чиновники узнали, что мингерские власти собираются использовать их в качестве козыря в игре с Абдул-Хамидом.
Некоторые из заложников мингерского правительства строили планы захватить лодку, которая время от времени приходила на островок, и сбежать на ней. Другие надеялись, что их спасет участвующий в блокаде броненосец «Махмудийе», и сами не хотели ничего предпринимать. Так они спорили, доходя даже до потасовок, изнывали от голода, жары и скверных условий существования и мерли от чумы. Больше всего жизней чума унесла в первую неделю правления шейха Хамдуллаха. Тогда среди прочих верных Абдул-Хамиду опытных чиновников в лучший мир отбыли столь нелюбимые Сами-пашой каймакам Рахметуллах-эфенди и начальник Управления вакуфов Низами-бей.
Единственным, кто выжил в этом аду и не тронулся рассудком, был Хади, помощник Ибрагима Хаккы-бея, так и не ставшего губернатором Мингера. О визите королевы и ее мужа в своих воспоминаниях он рассказывает тем уничижительным, небрежным тоном, к какому прибегали создатели Турецкой Республики, говоря о последних султанах Османской империи, об Османской династии, шехзаде и даматах. По его мнению, Пакизе-султан и доктор Нури, высокомерные и капризные персоны, потерявшие связь с реальностью от долгой жизни во дворцах, стали пешками в руках международных сил.
Большинство погибших узников Девичьей башни испускали последний вздох, проклиная бывшего губернатора Сами-пашу, который посадил их сюда и отторг Мингер от Османской империи.
Выслушивая рассказы о страданиях этих мучеников, Пакизе-султан, как и должно добросовестной королеве, испытывала стыд и чувство вины. В письме сестре она сознаётся, что ей хотелось попросить французского журналиста ничего не писать об этих до последней крайности исхудавших от голода и лишений – кожа да кости, глаза кажутся такими огромными, как будто вот-вот вылезут из орбит, – узниках Девичьей башни: «Иначе вы заставите и мингерцев, и турок мучиться от стыда!» Ее отец прекрасно знал французский и в молодости умел произвести впечатление на всех говоривших с ним европейских журналистов. Но Пакизе-султан не была уверена в своем французском. Да и нельзя же было после отказа в интервью о «заточенном в гареме султане и его дочерях» запретить носатому газетчику писать еще и о прискорбном положении турецких чиновников, свидетелем которому он стал в Девичьей башне. Королева не могла произнести ни слова из-за обуревающих ее противоречивых чувств. Она понимала, что, наверное, ей потому так стыдно, что она разрывается между ответственностью за Мингер и надеждой вернуться в Стамбул.
Когда уже направились к лодкам, королева повернулась к мужу и громко, чтобы все слышали, повелела: «Прежде чем этот ржавый критский пароход отправится назад, пусть он подойдет к Девичьей башне и заберет всех, кто хочет вернуться в Стамбул!»
Глава 79
На обратном пути, сидя в лодке, Пакизе-султан помимо своей воли нашла взглядом то окно в Доме правительства, бывшей губернаторской резиденции, у которого сидела, когда писала письма. Она как будто смотрела со стороны на саму себя и понимала, до чего же узок и ограничен был ее угол зрения все эти сто семьдесят шесть (она подсчитала) дней.
Еще удивительнее было то, что только теперь, глядя из лодки, она обнаружила, до чего близко от ее окон и письменного стола находились отвесные склоны величественной Белой горы. Человек не может не испытывать воздействия такой громадины, даже если ее не видно! Королева задумалась было о том, какое же влияние Белая гора могла оказать на письма, но тут ее заворожило отражение горы в недвижной глади моря. Точно так же, как в день прибытия Пакизе-султан на остров, в глубине были видны подводные скалы, проворные шипастые рыбки размером с ладонь, старые рассеянные крабы, зеленые и синие водоросли, очертаниями напоминавшие звезды.
Действие почти всех романов Орхана Памука происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Подобная двойственность часто находит свое отражение в характерах и судьбах героев, неспособных избавиться от прошлого, которое продолжает оказывать решающее влияние на их мысли и поступки. Таковы герои второго романа Памука «Дом тишины», одного из самых трогательных и печальных произведений автора, по мастерству и эмоциональной силе напоминающего «Сто лет одиночества» Маркеса и «Детей Полуночи» Рушди.
Четырем мастерам персидской миниатюры поручено проиллюстрировать тайную книгу для султана, дабы имя его и деяния обрели бессмертие и славу в веках. Однако по городу ходят слухи, что книга противоречит законам мусульманского мира, что сделана она по принципам венецианских безбожников и неосторожный свидетель, осмелившийся взглянуть на запретные страницы, неминуемо ослепнет. После жестокого убийства одного из художников становится ясно, что продолжать работу над заказом султана – смертельно опасно, а личность убийцы можно установить, лишь внимательно всмотревшись в замысловатые линии загадочного рисунка.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Однако если в других произведениях город искусно прячется позади событий, являя себя в качестве подходящей декорации, то в своей книге «Стамбул.
Эта история любви как мир глубока, как боль неутешна и как счастье безгранична. В своем новом романе, повествующем об отношениях наследника богатой стамбульской семьи Кемаля и его бедной далекой родственницы Фюсун, автор исследует тайники человеческой души, в которых само время и пространство преображаются в то, что и зовется истинной жизнью.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка.Действие романа «Снег», однако, развивается в небольшом провинциальном городке, куда прибывает молодой поэт в поисках разгадки причин гибели нескольких молодых девушек, покончивших с собой.
«Черная книга» — четвертый роман турецкого писателя, ставшего в начале 90-х годов настоящим открытием для западного литературного мира. В начале девяностых итальянский писатель Марио Бьонди окрестил Памука турецким Умберто ЭкоРазыскивая покинувшую его жену, герой романа Галип мечется по Стамбулу, городу поистине фантастическому, и каждый эпизод этих поисков вплетается новым цветным узором в пеструю ткань повествования, напоминающего своей причудливостью сказки «Тысяча и одной ночи».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!