Чумные ночи - [205]
Примерно тогда же королева приказала сделать фотографии всех главных улиц и площадей опустевшего города, и в следующие три дня Ваньяс-эфенди выполнил это распоряжение. Описывая Арказ в нашей книге, мы опирались в том числе и на его снимки (кое-где на них видны и люди). Каждый раз, когда я гляжу на эти несказанно печальные черно-белые фотографии, к глазам моим, как и у Пакизе-султан в свое время, подступают слезы.
В течение трех дней смертность продолжала неуклонно снижаться, и участники ежеутренних совещаний в эпидемиологической комнате наконец с радостью поверили, что запрет выходить на улицу и прочие карантинные меры начали давать результат.
Еще одним поводом для всеобщей радости стала заметка во французской газете «Фигаро», прочитав которую сторонники провозглашения Пакизе-султан королевой с полным правом могли сказать, что добились своей цели. Новость была получена газетой из тех же источников, что и известие о провозглашении на Мингере Свободы и Независимости, но на этот раз опубликовали ее с некоторым опозданием, в воскресном номере от 8 сентября 1901 года.
Борцы за свободу Мингера, недавно объявившие о независимости острова от Османской империи, в очередной раз удивили Стамбул и весь мир, избрав главой своего государства и королевой представительницу правящей Османской династии, третью дочь предыдущего султана Мурада V, Пакизе-султан. Принцесса Пакизе недавно вступила в брак с османским карантинным врачом, который затем был послан на остров Мингер для борьбы с эпидемией чумы. Поскольку эпидемия так и не прекратилась, а телеграфная связь с новым государством была прервана, Великобритания, Франция и Россия направили к острову свои броненосцы и взяли его в блокаду.
«Удивление Стамбула» попало в заметку под влиянием агента британской разведки. Доктор Нури мечтал о скорейшем возобновлении телеграфной связи, политическом «урегулировании» и установлении дружеских отношений с европейскими странами, которые позволят снять осаду, и постоянно строил планы на этот счет вместе с королевой и коллегами-врачами, входившими в правительство.
Заметив, как сильно радуют Пакизе-султан известия о снижении смертности, доктор Нури повторил ей то, что высказывал другим: «Горожанам это неизвестно, поскольку трупы собирают по ночам, а погребальные церемонии запрещены. Если бы они узнали, то, как и вы, бесконечно обрадовались бы – но, в отличие от вас, на следующий же день высыпали бы на улицу. Для того чтобы мы могли покончить с эпидемией, горожане по-прежнему должны жить в страхе, а нам надо вести себя с прежней жесткостью».
По взгляду и нахмуренным бровям жены доктор Нури понял, что ей не по душе пришлись эти слова, но оставил без внимания ее недовольство. Заметка в газете «Фигаро» укрепила надежду властей Мингера на то, что им удастся осуществить определенные политические маневры, а Пакизе-султан преисполнила гордости. Разумеется, она прекрасно знала (и упоминала об этом в письмах), что королевой ее сделали лишь ради того, чтобы об этом написали газеты, поспособствовав тем самым международному признанию нового независимого государства. И тем не менее она начинала все серьезнее относиться к своим обязанностям, каждый день проводила некоторое время в кабинете мужа и обо всем увиденном во время прогулок в бронированном ландо подробно рассказывала в письмах сестре.
Именно в те дни королева и премьер-министр начали ездить по окраинам Арказа и оставлять на порогах простых горожан подарки и еду. В отличие от предыдущих поездок, супруги точно знали, куда едут. Очередной дом заранее подыскивали слуги королевы. В этом доме обязательно должна была жить семья, искренне любящая королеву и соблюдающая все карантинные правила. Внутрь супруги не входили. Пакизе-султан, одетая в европейское, но закрытое платье, говорила играющим в саду детям, что принесла подарок. Взрослые в сад не выходили, здоровались с королевой и премьер-министром из окон. Чаще всего Пакизе-султан, не сказав ни слова, оставляла подарки в саду и, будто маленькая девочка, махала рукой хозяевам дома, а те глядели на нее сверху.
Вопреки утверждениям завистников и недругов, эти визиты действительно производили на народ сильное впечатление и вселяли в него уверенность, что все пойдет на лад. В ответ на утешительные слова королевы один старик из Ташчилара спросил, когда от острова отчалит первый корабль. А бакалейщик Михаил, по собственной воле заколотивший свою дверь изнутри, пожаловался на то, что не может достать корзину с едой: раньше ее приносили прямо под окно, а в последние три дня ставят так, что до нее не дотянуться. Не мог бы премьер-министр отдать распоряжение на этот счет?
Однажды кучер Зекерия подвез супругов к дому Марики, и они оставили ей чуреки и сыр, а любимая женщина покойного Сами-паши смотрела на них из окна и плакала. В другой раз супруги навестили скорбящую по сыну Сатийе-ханым и привезли к ней писаря, который должен был запечатлеть на бумаге рассказы матери о первых годах жизни великого национального героя (впоследствии эти рассказы составят книгу «Детство Камиля»).
Действие почти всех романов Орхана Памука происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Подобная двойственность часто находит свое отражение в характерах и судьбах героев, неспособных избавиться от прошлого, которое продолжает оказывать решающее влияние на их мысли и поступки. Таковы герои второго романа Памука «Дом тишины», одного из самых трогательных и печальных произведений автора, по мастерству и эмоциональной силе напоминающего «Сто лет одиночества» Маркеса и «Детей Полуночи» Рушди.
Четырем мастерам персидской миниатюры поручено проиллюстрировать тайную книгу для султана, дабы имя его и деяния обрели бессмертие и славу в веках. Однако по городу ходят слухи, что книга противоречит законам мусульманского мира, что сделана она по принципам венецианских безбожников и неосторожный свидетель, осмелившийся взглянуть на запретные страницы, неминуемо ослепнет. После жестокого убийства одного из художников становится ясно, что продолжать работу над заказом султана – смертельно опасно, а личность убийцы можно установить, лишь внимательно всмотревшись в замысловатые линии загадочного рисунка.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Однако если в других произведениях город искусно прячется позади событий, являя себя в качестве подходящей декорации, то в своей книге «Стамбул.
Эта история любви как мир глубока, как боль неутешна и как счастье безгранична. В своем новом романе, повествующем об отношениях наследника богатой стамбульской семьи Кемаля и его бедной далекой родственницы Фюсун, автор исследует тайники человеческой души, в которых само время и пространство преображаются в то, что и зовется истинной жизнью.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка.Действие романа «Снег», однако, развивается в небольшом провинциальном городке, куда прибывает молодой поэт в поисках разгадки причин гибели нескольких молодых девушек, покончивших с собой.
«Черная книга» — четвертый роман турецкого писателя, ставшего в начале 90-х годов настоящим открытием для западного литературного мира. В начале девяностых итальянский писатель Марио Бьонди окрестил Памука турецким Умберто ЭкоРазыскивая покинувшую его жену, герой романа Галип мечется по Стамбулу, городу поистине фантастическому, и каждый эпизод этих поисков вплетается новым цветным узором в пеструю ткань повествования, напоминающего своей причудливостью сказки «Тысяча и одной ночи».
В романе "Время ангелов" (1962) не существует расстояний и границ. Горные хребты водуазского края становятся ледяными крыльями ангелов, поддерживающих скуфью-небо. Плеск волн сливается с мерным шумом их мощных крыльев. Ангелы, бросающиеся в озеро Леман, руки вперед, рот открыт от испуга, видны в лучах заката. Листья кружатся на деревенской улице не от дуновения ветра, а вокруг палочки в ангельских руках. Благоухает трава, растущая между огромными валунами. Траектории полета ос и стрекоз сопоставимы с эллипсами и кругами движения далеких планет.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!