Чумазый Федотик - [15]

Дедушка сказал, что если они пойдут пешком, да Оля будет смотреть на небо и спотыкаться на каждом шагу, то они обязательно опоздают. Но зато дедушка обещал немного постоять у садика и посмотреть на небо.

Так они и сделали. Смотрели они, смотрели на огромное-огромное небо — все в звездах, но ведь как угадать, откуда именно одна из звезд устремится вниз?

— И все-таки это очень интересно, — со вздохом произнесла Оля, когда почувствовала, что им с дедушкой пора прощаться. — Гораздо интереснее, по-моему, чем пинать столб или толкать девочек в сугроб.

— В том-то и беда его, — согласился дедушка, — этого злюки в шапочке с кисточкой.

— Он, может, даже и не знает, что бывают на небе звезды, — полувопросительно сказала Оля. — А если даже и знает, то ничего не понимает. Хотя и очень здорово катается на коньках.

Через несколько дней Оля заболела, в садик не ходила, а когда стала поправляться, бабушка вечерами разрешала ей ненадолго выходить на балкон дышать свежим воздухом.

Оля с удовольствием дышала свежим воздухом, смотрела на небо и думала, думала, думала: а вдруг когда-нибудь хотя бы одна-единственная, пусть самая малюсенькая, звездочка все-таки долетит до земли и Оля найдет ее, упавшую с неба… и, может быть, успеет загадать одно очень, очень важное желание…

КАК ЗВАЛИ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА?

ля недоуменно сказала дедушке:

— Вы читаете мне одни и те же сказки, а я до сих пор даже не знаю, что такое Неизвестный солдат.

Дедушка ответил:

— Неизвестный солдат — это памятник воинам, погибшим в Великой Отечественной войне.

— Но почему неизвестный? — удивилась Оля. — Неужели никто не знает, как его зовут? Разве нет у него папы и мамы? Бабушки и дедушки разве у него нет? Может быть, у него дети есть? Сынок или дочка? И неужели даже они не знают, как его зовут?

Дедушка задумчиво взглянул на нее и печально ответил:

— Неизвестный солдат — это памятник не одному человеку, а всем, понимаешь, всем, кто погиб за нашу Родину. — Он опять задумчиво взглянул на внучку и скорбно продолжал: — Война была очень большая и страшная. На ней погибло много-много солдат. Так много, что каждому поставить памятник невозможно.

— Почему? — допытывалась Оля. — Почему?

— Потому что памятников было бы много-много, так много…

— Ну и что? Пусть много-много. Ведь они были хорошими людьми.

— Они были замечательными людьми.

— Но почему неизвестные? — изумилась Оля. — Знаю, знаю! — голос ее обиженно задрожал. — Сейчас ты скажешь: подрастешь — поймешь! А мне надо знать сейчас! У нас в группе все говорят о Неизвестном солдате! Одна я ничего не знаю!

— А что именно они говорят?

— Что они видели Неизвестного солдата! Вот!

— И ты увидишь памятник Неизвестному солдату, — сказал дедушка.

— Когда? — восторженно прошептала Оля.

— Скоро.

— Это будет замечательно! — Оля облегченно вздохнула и с надеждой выговорила: — Может быть, мы даже узнаем, как его зовут.

— Я не скажу тебе: подрастешь — поймешь, — сказал дедушка и тяжело вздохнул. — Просто слушай меня внимательно. На той большой и страшной войне каждый солдат совершал подвиг, каждый был героем, многие из них отдали жизнь за всех нас, в том числе и за тебя.

— За меня? — поразилась Оля. — Откуда же они знали про меня? Ведь, по-моему, меня тогда еще не было. Даже папы моего во время войны не было. Он мне рассказывал.

— Они погибли за всех детей, — скорбно произнес дедушка. — Понимаешь?

— Не очень, — призналась Оля. — Но я постараюсь. Мне главное — увидеть Неизвестного солдата и все-таки узнать, как его зовут. Понимаешь, — виноватым тоном продолжала она, — он погиб за меня, а я не знаю, как его зовут. Это же нехорошо.

Дедушка промолчал, потом сказал:

— Ты увидишь памятник Неизвестному солдату. А сейчас пора спать.

— Конечно, конечно, — устало согласилась Оля. — Может быть, я уже сегодня увижу его во сне.

Нет, не увидела она во сне памятник Неизвестному солдату, очень расстроилась, сказала:

— Все в нашей группе видели его, а он мне даже во сне не приснился! Что делать?

— Во-первых, не расстраиваться, — ответил дедушка, — во-вторых, собирайся и поехали. Увидишь памятник Неизвестному солдату.

Сначала Оля хотела завизжать от радости, потом чуть не запрыгала, но тут же стала серьезной, вроде как бы мгновенно повзрослела, тихо проговорила:

— Я все равно узнаю, как его зовут.

До чего же медленно шел трамвай! «Он не идет, а ползет, — с тревогой подумала Оля, — надо было бежать. Я бы давно уже была там!»

Они сошли с трамвая и стали подниматься на высокую гору, они так долго поднимались, что дедушка несколько раз останавливался, чтобы Оля отдышалась. И каждый раз она недовольно бормотала:

— А я… и… нисколечко… а я и… не устала ни-ско… лечко… не…

И вот они стояли у большой чаши, в центре которой бился огонь. Около чаши лежало много цветов. Подходили люди, опускали цветы, молча стояли.

Где-то, казалось, на небе, звучала тихая, печальная, но и суровая музыка.

— Она про войну? — прошептала Оля.

Дедушка кивнул.

Всю дорогу обратно они молчали. И дома Оля молчала. А уснуть долго не могла.

— В чем дело? — спросила бабушка.

— Я не видела никакого Неизвестного солдата, — недоуменно и даже обиженно ответила Оля.