Чума - [33]
В дополнительных параграфах говорилось об обязательной дезинфекции помещения, где находился больной, а также перевозочных средств. | |
For the rest, the Prefect confined himself to advising all who had been in contact with the patient to consult the sanitary inspector and strictly to follow his advice. | А во всем прочем власти ограничились тем, что рекомендовали родственникам больных проходить санитарный осмотр. |
Dr. Rieux swung round brusquely from the poster and started back to his surgery. Grand, who was awaiting him there, raised his arms dramatically when the doctor entered. | Доктор Риэ резко отвернулся от афишки и направился к себе домой; там его уже ждал Жозеф Гран и, заметив врача, взмахнул руками. |
"Yes," Rieux said, "I know. The figures are rising." | - Знаю, знаю, - сказал Риэ, - цифры растут. |
On the previous day ten deaths had been reported. | Накануне в городе умерло около десяти больных. |
The doctor told Grand that he might be seeing him in the evening, as he had promised to visit Cottard. | Доктор сказал Грану, что, возможно, вечером они увидятся, так как он собирается навестить Коттара. |
"An excellent idea," Grand said. "You'll do him good. As a matter of fact, I find him greatly changed." | -Прекрасная мысль,- одобрил Гран.- Ваши визиты явно идут ему на пользу, он кое в чем переменился. |
"In what way?" | - В чем же? |
"He's become amiable." | - Вежливый стал. |
"Wasn't he amiable before?" | - А раньше не был? |
Grand seemed at a loss. | Гран замялся. |
He couldn't say that Cottard used to be unamiable; the term wouldn't have been correct. | Сказать прямо, что Коттар невежливый, он не мог - выражение казалось ему неточным. |
But Cottard was a silent, secretive man, with something about him that made Grand think of a wild boar. | Просто он замкнутый, молчаливый, прямо дикий вепрь какой-то. |
His bedroom, meals at a cheap restaurant, some rather mysterious comings and goings-these were the sum of Cottard's days. | Да и вся жизнь Коттара ограничивается сидением у себя в комнате, посещением скромного ресторанчика и какими-то таинственными вылазками. |
He described himself as a traveling salesman in wines and spirits. | Официально он числился комиссионером по продаже вин и ликеров. |
Now and then he was visited by two or three men, presumably customers. | Время от времени к нему являлись посетители, два-три человека, очевидно, клиенты. |
Sometimes in the evening he would go to a movie across the way. | Иногда вечерами ходит в кино напротив их дома. |
In this connection Grand mentioned a detail he had noticed-that Cottard seemed to have a preference for gangster films. | Гран заметил даже, что Коттар отдает явное предпочтение гангстерским фильмам. |
But the thing that had struck him most about the man was his aloofness, not to say his mistrust of everyone he met. | В любых обстоятельствах комиссионер держался замкнуто и недоверчиво. |
And now, so Grand said, there had been a complete change. | Теперь, по словам Грана, все изменилось. |
"I don't quite know how to put it, but I must say I've an impression that he is trying to make himself agreeable to all and sundry, to be in everybody's good books. | - Боюсь, я не сумею выразиться точно, но у меня, видите ли, создалось впечатление, будто он хочет примириться, что ли, с людьми, завоевать их симпатию. |
Nowadays he often talks to me, he suggests we should go out together, and I can't bring myself to refuse. | Стал со мной заговаривать, как-то даже предложил пойти вместе погулять, и я не сумел отказаться. |
What's more, he interests me, and of course I saved his life." | Впрочем, он меня интересует, ведь, в сущности, я спас ему жизнь. |
Since his attempt at suicide Cottard had had no more visitors. | После попытки к самоубийству Коттара еще никто не посещал. |
In the streets, in shops, he was always trying to strike up friendships. | Он главным образом старался заслужить расположение и соседей, и лавочников. |
To the grocer he was all affability; no one could take more pains than he to show his interest in the tobacconist's gossip. | Никогда еще никто так мягко не говорил с бакалейщиками, никогда с таким интересом не выслушивал рассказов хозяйки табачной лавочки. |
"This particular tobacconist-a woman, by the way," Grand explained, "is a holy terror. I told Cottard so, but he replied that I was prejudiced and she had plenty of good points, only one had to find them out." | - Кстати, хозяйка эта чистая ехидна, - добавил Гран. - Я сказал об этом Коттару, а он ответил, что я ошибаюсь, что и в ней тоже есть много хорошего, надо только уметь приглядеться. |
On two or three occasions Cottard had invited Grand to come with him to the luxury restaurants and caf?s of the town, which he had recently taken to patronizing. | Наконец, раза два-три Коттар водил Грана в самые шикарные рестораны и кафе. Он просто стал их завсегдатаем. |
"There's a pleasant atmosphere in them," he explained, "and then one's in good company." | "Там приятно посидеть, - говорил он, - да и общество приличное". |
Grand noticed that the staff made much of Cottard and he soon discovered why, when he saw the lavish tips his companion gave. | Гран заметил, что весь обслуживающий персонал относится к Коттару с преувеличенным вниманием, и разгадал причину - комиссионер раздавал непомерно крупные чаевые. |
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Падение» — произведение позднего Камю, отразившее существенные особенности его творческой эволюции. Повесть представляет собой исповедь «ложного пророка», человека умного, но бесчестного, пытающегося собственный нравственный проступок оправдать всеобщей, по его убеждению, низостью и порочностью. Его главная забота — оправдать себя, а главное качество, неспособность любить. В «Падении» Камю учиняет расправу над собственным мировоззрением.Впервые на русском языке повесть опубликована в 1969 году в журнале «Новый мир».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый том сочинений А.Камю вошли ранее публиковавшиеся произведения, а также впервые переведенная ранняя эссеистика и отдельные эссе из сборников «Изнанка и лицо», «Брачный пир».
В книгу еврейского писателя Шолом-Алейхема (1859–1916) вошли повесть "Тевье-молочник" о том, как бедняк, обремененный семьей, вдруг был осчастливлен благодаря необычайному случаю, а также повести и рассказы: "Ножик", "Часы", "Не везет!", "Рябчик", "Город маленьких людей", "Родительские радости", "Заколдованный портной", "Немец", "Скрипка", "Будь я Ротшильд…", "Гимназия", "Горшок" и другие.Вступительная статья В. Финка.Составление, редакция переводов и примечания М. Беленького.Иллюстрации А. Каплана.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.