Чума - [2]
| Certainly nothing is commoner nowadays than to see people working from morn till night and then proceeding to fritter away at card-tables, in caf?s and in small-talk what time is left for living. | Разумеется, в наши дни уже никого не удивляет, что люди работают с утра до ночи, а затем сообразно личным своим вкусам убивают остающееся им для жизни время на карты, сидение в кафе и на болтовню. |
| Nevertheless there still exist towns and countries where people have now and then an inkling of something different. | Но есть ведь такие города и страны, где люди хотя бы временами подозревают о существовании чего-то иного. |
| In general it doesn't change their lives. | Вообще-то говоря, от этого их жизнь не меняется. |
| Still, they have had an intimation, and that's so much to the good. | Но подозрение все-таки мелькнуло, и то слава Богу. |
| Oran, however, seems to be a town without intimations; in other words, completely modern. | А вот Оран, напротив, город, по-видимому никогда и ничего не подозревающий, то есть вполне современный город. |
| Hence I see no need to dwell on the manner of loving in our town. | Поэтому нет надобности уточнять, как у нас любят. |
| The men and women consume one another rapidly in what is called "the act of love," or else settle down to a mild habit of conjugality. | Мужчины и женщины или слишком быстро взаимно пожирают друг друга в том, что зовется актом любви, или же у них постепенно образуется привычка быть вместе. |
| We seldom find a mean between these extremes. | Между двумя этими крайностями чаще всего середины нет. |
| That, too, is not exceptional. | И это тоже не слишком оригинально. |
| At Oran, as elsewhere, for lack of time and thinking, people have to love one another without knowing much about it. | В Оране, как и повсюду, за неимением времени и способности мыслить люди хоть и любят, но сами не знают об этом. |
| What is more exceptional in our town is the difficulty one may experience there in dying. | Зато более оригинально другое - смерть здесь связана с известными трудностями. |
| "Difficulty," perhaps, is not the right word; "discomfort" would come nearer. | Впрочем, трудность - это не то слово, правильнее было бы сказать некомфортабельность. |
| Being ill is never agreeable, but there are towns that stand by you, so to speak, when you are sick; in which you can, after a fashion, let yourself go. | Болеть всегда неприятно, но существуют города и страны, которые поддерживают вас во время недуга и где в известном смысле можно позволить себе роскошь поболеть. |
| An invalid needs small attentions, he likes to have something to rely on, and that's natural enough. | Больной нуждается в ласке, ему хочется на что-то опереться, это вполне естественно. |
| But at Oran the violent extremes of temperature, the exigencies of business, the uninspiring surroundings, the sudden nightfalls, and the very nature of its pleasures call for good health. | Но в Оране все требует крепкого здоровья: и капризы климата, и размах деловой жизни, серость окружающего, короткие сумерки и стиль развлечений. |
| An invalid feels out of it there. Think what it must be for a dying man, trapped behind hundreds of walls all sizzling with heat, while the whole population, sitting in caf?s or hanging on the telephone, is discussing shipments, bills of lading, discounts! | Больной там по-настоящему одинок... Каково же тому, кто лежит на смертном одре, в глухом капкане, за сотнями потрескивающих от зноя стен, меж тем как в эту минуту целый город по телефону или за столиками кафе говорит о коммерческих сделках, коносаментах и учете векселей. |
| It will then be obvious what discomfort attends death, even modern death, when it waylays you under such conditions in a dry place. | И вы поймете тогда, до чего же некомфортабельна может стать смерть, даже вполне современная, когда она приходит туда, где всегда сушь. |
| These somewhat haphazard observations may give a fair idea of what our town is like. | Будем надеяться, что эти беглые указания дадут достаточно четкое представление о нашем городе. |
| However, we must not exaggerate. | Впрочем, не следует ничего преувеличивать. |
| Really, all that was to be conveyed was the banality of the town's appearance and of life in it. | Надо бы вот что особенно подчеркнуть - банальнейший облик города и банальный ход тамошней жизни. |
| But you can get through the days there without trouble, once you have formed habits. | Но стоит только обзавестись привычками, и дни потекут гладко. |
| And since habits are precisely what our town encourages, all is for the best. | Раз наш город благоприятствует именно приобретению привычек, следовательно, мы вправе сказать, что все к лучшему. |
| Viewed from this angle, its life is not particularly exciting; that must be admitted. | Конечно, под этим углом жизнь здесь не слишком захватывающая. |
| But, at least, social unrest is quite unknown among us. | Зато мы не знаем, что такое беспорядок. |
| And our frank-spoken, amiable, and industrious citizens have always inspired a reasonable esteem in visitors. | И наши прямодушные, симпатичные и деятельные сограждане неизменно вызывают у путешественника вполне законное уважение. |
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Падение» — произведение позднего Камю, отразившее существенные особенности его творческой эволюции. Повесть представляет собой исповедь «ложного пророка», человека умного, но бесчестного, пытающегося собственный нравственный проступок оправдать всеобщей, по его убеждению, низостью и порочностью. Его главная забота — оправдать себя, а главное качество, неспособность любить. В «Падении» Камю учиняет расправу над собственным мировоззрением.Впервые на русском языке повесть опубликована в 1969 году в журнале «Новый мир».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый том сочинений А.Камю вошли ранее публиковавшиеся произведения, а также впервые переведенная ранняя эссеистика и отдельные эссе из сборников «Изнанка и лицо», «Брачный пир».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Известные по отдельности как вполне «серьезные» писатели, два великих аргентинца в совместном творчестве отдали щедрую дань юмористическому и пародийному началу. В книгу вошли основные произведения, созданные X.Л.Борхесом и А.Биой Касаресом в соавторстве: рассказы из сборника «Две памятные фантазии» (1946), повесть «Образцовое убийство» (1946) рассказ.
В этой книге — новые идиллии П.Г. Вудхауза, а следовательно — новые персонажи, которые не оставят вас равнодушными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творчество выдающегося японского писателя Акутагавы Рюноскэ - одно из наиболее ярких и необычных явлений в мировой литературе XX века. Главная тема его произведений, написанных с тонким вкусом и юмором, - бесконечная вселенная духа и тайны человеческой психологии. Материалы для своих новелл Акутагава черпал из исторических хроник, средневековых анекдотов и сборников старинных легенд. Акутагава полагал, что только через исключительное и неожиданное можно раскрыть подлинные движения души. Причудливое переплетение вымысла и реальности, глубина психологического анализа, парадоксальность суждений, мягкая ирония делают произведения Акутагавы подлинными шедеврами.