Чукчи. Том II. Религия - [95]
В одной чукотской сказке, имеющей несколько вариантов, мужчина или женщина, желающие отомстить своему врагу-женщине, делают из снега собаку волчьей масти и превращают ее в юношу. Юноша тотчас же отправляется на стойбище жертвы. Он живет и работает там, как обыкновенный человек. В конце концов ему удается завоевать любовь женщины, «обреченной гневу». Насылатель «порчи» все время наблюдает за действиями юноши. В тот момент, когда юноша вступает в связь с обреченной женщиной, владелец «порчи» тихо зовет: «Wutel, Wutel». Это — обычное имя, которое дается магическим собакам соответственно цвету их шерсти. Услышав зов, юноша тотчас же превращается снова в собаку. Магическая собака бежит обратно к хозяину, волоча за собой жертву. Когда собака прибегает, от женщины остается лишь маленький кусочек тазовой кости. Явившись к хозяину, собака тотчас же исчезает. Случаи сожительства собаки-человека с женщиной с таким же роковым исходом встречаются также и в сказках американских эскимосов,[245] но там собака настоящая, а не искусственное создание «порчи».
В моем собрании чукотских рисунков есть несколько изображений «порчи». На одном из них изображена верхняя половина туловища тюленя, посланная злым шаманом напугать морского охотника. На другом — два медведя схватили женщину, «обреченную гневу», и мучают ее, перебрасывая, как мяч, из стороны в сторону (рис. 97).
Рис. 97. Чукотский рисунок, изображающий «порчу». Два магических медведя перебрасывают женщину.
Злонамеренные заклинания действуют иногда как материализированная «порча», т. е. сами непосредственно причиняют вред человеку, «обреченному гневу». Проезжая однажды по реке Росомашьей, я встретил чукчу, по имени Petki, который в молодости был самым лучшим бегуном во всем районе. Его соперники в бегах, желая лишить его проворства и ловкости, произнесли заклинание, заставившее его сесть на нож в то время, когда он находился у себя во внутреннем пологе. Лезвие ножа вошло ему в бедра. Когда я встретил Petki, у него еще болела рана. Возможно, что он так и остался навсегда хромым.
Туземцы очень боятся «порчи» и вредоносных заклинаний. С другой стороны, они всегда стараются отплатить той же монетой человеку, пославшему «порчу» или злое заклинание. Даже шаман, обладающий очень большой вредоносной силой, не обеспечен от мести соседей, которые, действуя сообща, могут навлечь на него смерть.[246] В сказке о «Чесоточном шамане» жертвы заклинаний молодого Rьntew жалуются его отцу, а затем всем селением строят планы убийства молодого шамана.
Также в настоящее время, когда явится подозрение, что случившееся несчастье есть результат губительного влияния или действия какого-либо человека, подозреваемый рискует поплатиться жизнью за предполагаемое применение магии.
В 1896 году, во время весенней ярмарки на реке Росомашьей, я присутствовал на нескольких оленьих бегах, которые устраивались на стойбищах самых богатых туземцев. За звание победителя боролись между собой два человека. Одного из них звали Tolьŋo, другого — Jatirgьn. Олени у Tolьŋo были лучше оленей его соперника, и он несколько раз оставался победителем. Однажды во время бегового круга правый олень его упряжки, не дойдя меньше чем за 50 шагов до цели, вдруг неожиданно споткнулся и упал. Это дало возможность Jatirgьn’y взять первый приз. Конечно, это происшествие было приписано тому, что Jatirgьn произнес вредоносное заклинание категории ejut. Дядя Tolьŋo, испуганный этим происшествием, в моем присутствии старался убедить его отказаться от дальнейшего участия в бегах и уехать обратно на свое стойбище, которое находилось на расстоянии двухсот миль. Но Tolьŋo был очень упрямый и настойчивый человек. Он решил продолжать состязание. Через два дня, к ужасу всех присутствующих, Tolьŋo внезапно умер. Причину смерти, конечно, приписали зловредным заклинаниям и «порчам» его соперника. Это убеждение подкрепилось еще тем, что на следующий же после смерти Tolьŋo день Jatirgьn со своей семьей поспешно выехал из этой местности к западу, по направлению к реке Чауну. Торопясь уехать, он оставил часть своего большого стада оленей. Их взяла себе семья Tolьŋo. Брат умершего обещал на следующий год осенью поехать в район Чауна и свести кровавые счеты с семьей убийцы.
В том же году, во время ярмарки на реке Анюе, один чукча обвинил своего соседа в том, что он за несколько месяцев до того убил при помощи заклинаний его сына. Обе семьи находились не в слишком дружественных отношениях. Кроме того, подозреваемый однажды хвастал своим магическим искусством. Отец убитого подкараулил предполагаемого убийцу на тундре между стойбищами и убил его выстрелом из винтовки. Братья последнего решили отплатить кровью за кровь. Однако, рассудив, они решили, что оскорбленный отец имел право отомстить за сына, и после некоторых споров оставили его, даже не потребовав с него выкупа.
Гадание
Наиболее распространенным способом гадания является гадание при помощи подвешивания различных предметов. Чукчи и эскимосы употребляют для этого так называемый «гадальный камень» jьt-komk-wukwun (буквально — «качающийся камень»). Для этой цели может служить всякий камень, обвязанный ремешком. Правда, предпочтение отдается камням необыкновенной формы. Для гадания часто употребляются также череп какого-нибудь зверя (рис. 98, а), «деревянный дух»
