Чудозавр - [43]

Проснувшись очень рано, Кирилл наскоро оделся, — (купаться в ванну, конечно, не пошел, потому что жестяные ванны страшно шумят, а будить Роберта не следовало) и, выскользнув потихоньку из дому, пустился к песчаной яме. Там он осторожно откопал Чудозавра и прежде всего осведомился, не простудился ли он третьего дня, когда Роберт дотронулся до него мокрыми руками. Чудозавр был в хорошем настроении: он ответил Кириллу очень милостиво и потом спросил:

— А теперь чего ты от меня хочешь? Ты пришел сюда так рано, вероятно, с какой-нибудь особой просьбой, для себя одного, чтобы твои братья и сестры не знали? Так подумай же хорошенько о своей пользе: попроси большого жирного мегатерия — и делу конец.

— Благодарю вас, но только не сегодня, — отвечал Кирилл осторожно. — Теперь же хотел обратиться… Вы ведь знаете, что во время игры часто являются хорошие мысли…

— Я редко играю, — холодно заметил Чудозавр.

— Но вы понимаете, что я хочу сказать? — нетерпеливо продолжал Кирилл. — Мне нужно вот что: нельзя ли сделать так, чтобы наше желание исполнялось тотчас же, как мы его выскажем, и на том самом месте, где мы в то время будем? Это и для вас будет удобнее: нам не придется так часто вас беспокоить, — добавил он лукаво.

— Ну, милый мой, я знаю, чем это кончится: вы пожелаете какого-нибудь вздора, который вам совсем не нужен. Не забыл, как вы захотели оказаться в осажденном замке? — напомнил Чудозавр потягиваясь и зевая. — Все уж так пошло на этом свете с тех пор, как люди отказались от здоровой пищи! Но, впрочем, пусть будет по-твоему. Прощай!

— До свидания, — раскланялся Кирилл.

— Вот что я тебе скажу! — вдруг крикнул ему Чудозавр сердито. — Вы, да, все вы, вконец, мне надоели. У всех вас, четверых, ума не больше чем у одной устрицы. Отстаньте вы от меня!

Кирилл ушел.

— Какая жалость, что дети так долго остаются маленькими, — вздохнул Кирилл тем же утром. Это было после того, как Ягненок незаметно вытащил у него из кармана часы, открыл их и, бесконечно довольный своей проделкой, стал крышкой копать землю. Хотя после этого часы опустили в кувшин с водой, чтобы смыть с них грязь, они все-таки не пошли.

Сгоряча Кирилл наговорил много неприятного, но теперь он успокоился и даже согласился нести Ягненка по дороге к лесу. Своих сестер и брата Кирилл убедил одобрить его план и не высказывать никаких желаний, пока им не придет в голову действительно что-нибудь хорошее. Дети пошли в лес за орехами, и здесь все пятеро расположились на мягкой траве под каштаном. Ягненок толстыми ручонками дергал траву, а Кирилл печально рассматривал свои часы.

— А все-таки он день ото дня растет, — сказала Антея. — Ты ведь растешь, детка?

— Да! — весело ответил Ягненок. — Пуду польшой! Пудет ружье… и мышки и… и…

Тут или воображение, или запас слов у Ягненка истощились, но все же это была самая длинная из речей, которые он до сих пор произнес.

Она привела в восхищение всех, даже Кирилла. Он повалил Ягненка и стал катать его по траве, а тот визжал от удовольствия.

— Да, когда-нибудь и он станет большим, — мечтательно говорила Антея, глядя на голубое небо, видневшееся сквозь листву каштана. Но в это время Ягненок, весело барахтавшийся на траве, толкнул ножкой брата в грудь. Послышался легкий треск: расшалившийся Ягненок раздавил стекло в старых отцовских часах, которые Кирилл без позволения взял с собою:

— Да, жди, когда он станет большим, — грустно проворчал Кирилл. — Вырастет, когда это уже никому будет не нужно. Как бы я хотел…

— Ой! Не говори! — вскрикнула Антея, предвидя что-то ужасное. Но было слишком поздно; в одно время с возгласом Антеи Кирилл сказал:

— Чтобы он вырос теперь же.

Чудозавр был верен своему обещанию. И вот на глазах перепуганных братьев и сестер Ягненок начал расти. Страшная была эта минута! Перемена с Ягненком происходила не так быстро, как при всех других чарах Псаммиада: сперва у ребенка переменилось лицо, оно стало больше и уже, на лбу появились складки, глаза углубились и потемнели, губы стали длиннее и тоньше. Но что было всего ужаснее — это маленькие темные усики, появившиеся над верхней губой. И это лицо взрослого человека оказалось на туловище двухлетнего ребенка в беленьком платьице и коротких чулочках.

— Ой, не надо, не надо! Мальчики, желайте и вы, чтобы так не было! И все желали того же, потому что зрелище и в самом деле было невыносимым. Дети так сильно желали, что у них головы закружились и на миг потемнело в глазах. Но все их усилия были бесплодны, потому что когда лес перестал крутиться, перед глазами детей оказался очень приличный молодой человек в соломенной шляпе и легком фланелевом костюме. На лице этого молодого человека темнели те же самые усики, что минутой раньше появились над губой Ягненка. Итак, это был их брат, их Ягненок, только взрослый. Вот он сделал шаг по траве, прислонился спиной к каштану и надвинул на глаза свою соломенную шляпу. По-видимому, он был утомлен и как будто хотел вздремнуть. Ягненок, то есть прежний надоедливый и милый Ягненок, очень часто засыпал совсем неожиданно и в самых странных позах. Что же, этот новый Ягненок, во фланелевом костюме и бледно-зеленом галстуке, неужели он сохранил все свои прежние привычки? Или его разум вырос вместе с телом?