Чудовище на крыше - [2]

Глаза Тассмана пылали.

— Я видел этот храм! Стоял у алтаря! Смотрел на запечатанный вход в камеру, в которой, как утверждают местные жители, покоится мумия жреца. Это необыкновенное строение. Оно больше, чем развалины, оставшиеся после доисторических индейских народов, напоминает современное латиноамериканское зодчество. Индейцы, живущие поблизости, не признают никаких связей с этим местом. Они говорят, что люди, построившие храм, принадлежат к другой расе и уже жили в этой стране, когда пришли их предки. Лично я считаю, что эти стены оставлены давно погибшей цивилизацией, разложение которой началось за тысячи лет до нашествия испанцев. Я хотел проникнуть в запечатанный склеп, но тогда у меня не было ни времени, ни соответствующего инструмента. Я спешил к побережью, так как случайным выстрелом был ранен в ногу. Чистая случайность завела меня в то место. Хотелось исследовать его более подробно, но обстоятельства не благоприятствовали этому. На этот раз я не позволю, чтобы что-нибудь встало у меня на пути! По счастливой случайности попала эта книжка в издании «Голден Гоблин» мне в руки, где я и нашел отрывок, повествующий о храме. Но в нем было мало подробностей и лишь едва упоминалось о мумии. Заинтересовавшись, я добрался до перевода Брайдуэлла, но уперся в стену идиотских ошибок. Каким-то раздражающим образом сделана ошибка даже относительно местонахождения храма Жабы, как его называет фон Юнтц, и он помещен в Гватемале, вместо Гондураса. Описание неточное, но упоминается о драгоценном камне и о том, что является «ключом». Ключом к чему — об этом книга Брайдуэлла не говорит. Я почувствовал, что напал на след большого открытия, разве только, что Юнтц был безумцем, как считают многие. Однако это доказанный факт, что он посетил Гондурас, и если бы не видел храма собственными глазами, то не смог бы описать его так подробно, как делает это в «Черной книге». Не имею понятия, каким образом он узнал о драгоценности. Индейцы, рассказывавшие мне о мумии, сами не знали о ней. Я могу лишь предположить, что фон Юнтц как-то сумел попасть в закрытый склеп. У этого человека была необычайная способность проникновения в скрытые тайны… Согласно тому, что я узнал, кроме фон Юнтца и меня, лишь один белый человек осматривал храм Жабы — испанский путешественник Хуан Гонсалес, который исследовал этот район в 1798 году. Он упоминает о странной постройке, совершенно не похожей на большинство индейских развалин; он пишет там, довольно скептично, о бытующей среди туземцев легенде, согласно которой в подземельях этого здания скрыто «что-то необычное». Я уверен, что он имеет в виду именно храм Жабы.

— Можете оставить эту книжку у себя, она не будет больше нужна мне, — продолжал Тассман после минутного молчания. — Завтра, на этот раз хорошо подготовленный, я отплываю в Центральную Америку. Я намерен открыть то «что-то», что спрятано в храме, даже если мне придется его разрушить, а чем бы еще это могло быть, если не огромным золотым кладом? Испанцы как-то прозевали его; когда они появились в Латинской Америке, храм Жабы был покинут. Впрочем, они искали не мумий вымерших племен, а живых индейцев, из коих умели пытками выжать информацию о богатствах. Но я добуду этот клад.

С этими словами он вышел. Я открыл книгу в том месте, где он прервал чтение, и до самой полуночи просидел, погруженный в удивительные, престранные, местами совершенно невразумительные рассказы фон Юнтца. Я нашел отдельные отрывки, трактующие о храме Жабы, которые обеспокоили меня до такой степени, что на рассвете я попытался связаться с Тассмаиом. Но узнал лишь, что тот уже отплыл.

Спустя несколько месяцев я получил от него письмо, в котором он приглашал меня на несколько дней в свое имение в Сассексе. Тассман просил также, чтобы я взял с собой «Черную книгу».

До лежащего на окраине владения я добрался сразу после наступления сумерек. Его хозяин жил в условиях почти феодальных. Высокая стена отделяла от мира огромный парк и оплетенный плющом дом. Когда я шел от ворот к зданию по широкой, огороженной живой изгородью аллее, то заметил, что в отсутствие владельца территория не содержалась в надлежащем порядке. Густо растущие между деревьями сорняки почти совсем вытеснили траву. Среди запущенных зарослей по соседству с внешней стеной бродило какое-то животное, наверное, лошадь или буйвол, так как я ясно слышал стук копыт по камням. Подозрительно приглядывавшийся ко мне слуга впустил вовнутрь. Тассман ожидал меня в кабинете. Он, как лев в клетке, мерял помещение шагами туда и сюда. Его огромная фигура показалась мне более щуплой и гораздо жилистее, чем перед отъездом; тропическое солнце опалило его лицо до бронзового цвета, и на нем появились новые глубокие морщины, а глаза пылали огнем более горячим, чем обычно. В его поведении пробивалась сдерживаемая ярость.

— Ну как, Тассман? — приветствовал я его. — Ты одержал победу? Нашел золото?

— Не нашел даже унции, — рявкнул он. — Вся эта история — чепуха… ну, может, не вся. Мне удалось войти в запечатанную камеру, и в ней действительно была мумия…