Чудотворец - [20]

Фотэрингей. Встаньте, Мэйдиг… Вот все, чем сумел отплатить этот глупый мир человеку, способному творить чудеса! Человеку, который хотел создать для него все блага! Излечить людей! Дать им изобилие! Свободу!.. Они пытались меня убить! Остановить меня! Еще… — продолжает он рассуждать, подняв палец, — еще какой-нибудь дюйм — и меня не стало бы… А теперь посмотрим, кто стрелял. Кажется, я догадываюсь.

Мэйдиг. Я тоже.

Они идут вместе. У Мэйдига ноги длиннее, однако на сей раз он держится позади Фотэрингея.

Мэйдиг. Мне кажется… а не лучше ли было бы и меня сделать неуязвимым?

Фотэрингей (мгновение смотрит на него). Все в свое время, Мэйдиг. Не волнуйтесь, я о вас позабочусь. Пока со мной ничего не случилось, уж поверьте мне, все будет в порядке.

В кадре полковник, который спрятался за густую цветущую изгородь. Жимолость и шиповник. Он следит сквозь ветви за приближающимися. Грозит им кулаком. Мэйдиг и Фотэрингей пересекают широкую лужайку, Двигаясь на полковника. Полковник вскидывает винтовку с намерением выстрелить, но обнаруживает, что винтовка не действует.

Полковник. Нет, это уж слишком. (Бормочет.) В укрытие. (Бросает винтовку, припадает к земле.)

И снова на экране непреклонное лицо наступающего Фотэрингея. За ним следует Мэйдиг, напуганный и покоренный. Они все ближе и ближе. Виден верхний край изгороди. Мэйдиг и Фотэрингей заглядывают через изгородь.

Фотэрингей. Где он?

Мэйдиг и Фотэрингей продираются через изгородь и осматриваются. Полковника и след простыл. В густой траве валяется брошенная винтовка.

Мэйдиг. Он скрылся! В любую минуту опять может выстрелить.

Фотэрингей. Не может.

Мэйдиг. Надеюсь. Вот если б и я был неуязвим…

Фотэрингей. Но где же он? (Смотрит на изгородь и вдруг оживляется.) А ну-ка! Вы все — шиповник, жимолость, крапива, травы — все-все! Отвечайте! Говорите! Где он?

Крупным планом Шиповник (голос у него визгливый и тонкий). Он слева, в канаве.

Крупным планом Крапива (язвительным тоном). Он слева, в канаве.

Крупным планом Жимолость (сладким голоском). Он подо мной, в канаве.

Крупным планом Трава в канаве (унылым травянистым голосом, немного похожим на голос Греты Гарбо). Он тут.

Трава расступается, и полковник медленно выползает из канавы; мгновение он остается не четвереньках, досадуя на весь мир, затем выпрямляется.

Полковник (с гримасой). Kamerad!

Фотэрингей. Я так и подумал на вас. Никто Другой не посмел бы выступить так открыто. Только вы — человек действия. Я знал, что это вы.

Полковник. С чудесами бороться невозможно. Что поделаешь! Теперь вы, верно, начнете проделывать свои глупые обезьяньи трюки. Жаль, что я промахнулся в первый раз. Что ж, открывайте с мистером Мэйдигом свой чудесный Золотой век, посмотрим, как он вам понравится.

Фотэрингей. Нет.

Полковник. Уж не хотите ли вы сказать, что одумались?

Фотэрингей. Я серьезно и тщательно все обдумывал целых два дня, полковник. Золотого века, видимо, не будет. Видимо, это невозможно. Послушать мистера Мэйдига — так у него идей без счета… Но у меня свои взгляды… и осуществлять все должен не кто-нибудь, а я.

Мэйдиг. Неужели вы хотите отказаться от всего, о чем мы говорили? Только потому, что он в вас стрелял?

Фотэрингей. Нет, не поэтому.

Мэйдиг. Или потому, что в вас взыграли желания?

Фотэрингей. Не только поэтому. Кое-какие ваши предложения я приму, а другие нет. Чудеса ведь творю я — я! Сила эта принадлежит только мне. Теперь это уже не мир полковника Уинстенли. Или там Григсби; или Бэмпфилда, или еще кого-нибудь. И даже не мир преподобного Сайласа Мэйдига. Нет, отныне это мир Джорджа Макрайтера Фотэрингея, Г.Д.[2], и все будет так, как я захочу, я своего добьюсь. А вы все — вы лишь норовили воспользоваться мной. Теперь я сам собой воспользуюсь.

Мэйдиг. Для чего?

Фотэрингей. Чтобы делать все, что мне взбредет в голову. Иметь желания — вполне естественно для человека, и у меня они есть. Понятно?

Лицо Фотэрингея делается мрачным и решительным.

— Я начинаю разбираться, что к чему в этих чудесах. Вы все уже сказали свое. Единственный разумный человек в этом деле — Билл Стоукер, но ему это не поможет, когда я захочу свести с ним счеты. Пойдемте, Мэйдиг. Вы мне еще можете пригодиться. Мы откроем новый мир Джорджа Макрайтера Фотэрингея прямо здесь, в доме полковника.

Все идут по направлению к городу. Впереди Фотэрингей, весь во власти раздумий. Следом Мэйдиг. Он разговаривает сам с собой и по временам встряхивает головой. В нескольких шагах от них плетется мрачный полковник с испорченной винтовкой в руках.

Звучит зловещая музыка.

Мы видим Фотэрингея по пояс, в анфас, невеселые мысли его текут в такт музыке. Остальные следуют за ним.

17. Монолог

Спальня полковника. Предметы мужского обихода. Сапоги для верховой езды со шпорами. Фотографии офицеров полка. На ночном столике пистолеты. Высокое зеркало на ножках. Открывается дверь, и входит Фотэрингей. Он обращается к кому-то невидимому (к Мэйдигу), стоящему за дверью:

— Мне хотелось бы побыть одному. Недолго.

Он закрывает за собой дверь, прерывая связь с внешним миром.

Фотэрингей. Вы обрели Силу, Джордж Макрайтер, и теперь вам от этой Силы никуда не деться. Вы обрели Силу?.. Нет, сила обрела вас.