Чудотворец наших времен - [35]

– Это дело поправимое, Ваня. Кресты на плитах твоих родителей мы выбьем. Тебя крестим. А вот с другом твоим надо как следует поговорить, чтобы он глупостей не наделал… Познакомишь меня с ним?

– Ну, посмотрим… Я с ним поговорю. Скажите, батюшка, а вот почему на могилках ставят крест? Вот и царю придумали крест в четыре метра..

– Потому что крест – это оружие православного. Посильнее твоего пистолета и даже какой-нибудь суперракеты. Разве ты не знаешь, что Христос распят на кресте? Из орудия смерти крест стал орудием победы. Потому что Христос воскрес, понимаешь? Ну, чего ты плачешь? У всех и каждого есть свой крест. Его надо уметь нести. Мы еще с тобой об этом поговорим.

Глава тринадцатая Сретение Господне

Федор проснулся, когда по трансляции объявили, что самолет идет на посадку. Ну, вот и Сан-Франциско. Плотные облака пока еще застилали этот город, кварталы которого тянутся по полуострову – с одной стороны Тихий океан, с другой залив, названный в память святого из итальянского городка Ассизи, по имени Франциск.

«Странно все-таки, – думал Федор, – люди, алчущие золота, ради него готовые глотку перегрызать, свой город назвали именем святого, который как раз отринул не только золото, но и все, что связано с комфортом, даже маленькими слабостями человеческими. Грубая ряса, подпоясанная веревкой, – вот образ францисканца. Значит, рвущиеся к добыче все-таки понимали, что золотая жила вовсе не в горном чистом ручье, а в чистой душе? Понимали! А все-таки именно к американцам приклеилась эта фраза, сказанная О’Генри: “Боливару не снести двоих”.

Значит, один золотоискатель должен обязательно убить другого, хотя тот и был ему другом. Так живете вы, выстроившие вот эти небоскребы? Вы-то помните, кто такой святой Франциск? Или для вас конь по имени Боливар все же важнее святого?»

Уже стал виден океан, потом знаменитый мост Золотые ворота, словно парящий в воздухе, потом деловая часть города, громадная парковая зона и весь город, который, как пишут в путеводителях, расположен на сорока двух холмах. Здесь есть и кварталы домов в викторианском стиле – их называют «раскрашенная леди». Есть и «чайна-таун», китайский квартал, есть и русский.

«Но ведь не случайно именно сюда направил Господь русского святого, который ни в чем не уступал святому Франциску, а превзошел его в главном. Святитель не создавал свой орден, не стремился выделить себя, хотя как раз в этом его обвиняли главные гонители и прямые враги. Он, наоборот, все сделал для того, чтобы преодолеть раскол, чтобы не быть ему впредь никогда».

Город, где туманы заволакивают целые районы с утра до утра, все же открылся перед русскими паломниками.

Их встретили радушные улыбчивые хозяева, и кварталы города, по которым они ехали на небольшом удобном автобусе, тоже казались гостеприимными.

А вот и квартал, который называется Русским.

Стройный белоснежный храм как будто опустился с неба, принесенный Самой Богоматерью и Ангелами из снежной России сюда, на берега Тихого океана, в этот разноязыкий город

Разместились, привели себя в порядок и вновь встретились уже в небольшом ресторанном зале отеля. Отобедали и направились к цели своего путешествия – храму «Всех скорбящих Радость». Он на улице 6210, Geary Blvd, как гласила надпись на английском.

И вот – взглядам предстали такие родные и радостные русскому взгляду шлемовидные купола, увенчанные крестами. Их пять, они золотистого цвета. Под завершениями высоких арок, идущих по фронтону слева и справа от входа, расположены прекрасные мозаики с изображениями великих святителей, учителей Церкви. Над входом в храм – еще одна, где к Богоматери притекают коленопреклоненные страждущие и скорбящие, которых так много было и есть в русском рассеянии.

Выше – православный крест.

Стройный белоснежный храм как будто опустился с неба, принесенный Самой Богоматерью и Ангелами из снежной России сюда, на берега Тихого океана, в этот разноязыкий город.

Разбойный «Дикий Запад» принял респектабельный облик, стал одной из визитных карточек Соединенных Штатов.

Но Федору сейчас вовсе не думалось о том, что пряталось за внешним обликом Сан-Франциско, таким благополучным, сверкающим лакированной красотой.

Он шел к святому, которого так почитал и о котором столько думал.

И вот они уже в соборе, и трепетная тишина обступила их.

Впереди всех шел один из священников храма, направляясь к раке с мощами святителя. Она находилась под сенью, на высоких столбах. Горели неугасимые лампады.

– Ну, Ваня, проси у владыки Иоанна, чего больше всего желаешь, – тихонько сказал отец Александр.

В рясе, с наградным крестом, украшенным каменьями, сейчас он выглядел внушительно, солидно. Да и остальные паломники надели все самое лучшее, что взяли с собой.

«Святый Иоанне, архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский, моли Бога за нас, многогрешных. Дай силы и мне, немощному иерею, – прошептал про себя отец Александр. – И моим чадам, и жене. И России нашей многострадальной. Чтобы она все вынесла, выстояла и победила».

И каждый просил о том же – на свой лад.

Отслужили молебен, по обычаю владыки обошли все святыни храма и приложились к ним.