Чудо на переносице - [6]
— Вениамин, — говорила она, — мы покупаем импортный гарнитур. Еле наскребла у родных и знакомых две с половиной тысячи…
— Но Катенька, — возражал я, — этот гарнитур мне совсем не нравится.
— Ты его плохо разглядел, — поясняла жена. — Поверь мне: это сказка Венского леса, и к тому же она имеется только у пятерых в Союзе…
— Вениамин! — говорила она в другой раз. — Мы покупаем автомобиль. Папа устроит вне очереди.
— Но Катенька! В городском транспорте безопаснее…
— Это пусть тебя не волнует. За рулем буду сидеть я. И вообще мне надоело твое недовольство по каждому поводу. Все тебе не нравится! Женился бы на другой, если так! — и она собиралась заплакать.
— Ну, хорошо, хорошо, — говорил я. — Успокойся. Мы сделаем все, как ты хочешь. В конце концов тебе же виднее…
Через год я освоился в очках настолько, что мог самостоятельно прогулять нашу собаку. Через два года я уже мыл без посторонней помощи автомобиль, а через три — научился готовить обеды, завтраки и ужины.
И вдруг случилось несчастье. Катенька резко затормозила машину, я покачнулся, латиноамериканская бабочка слетела с моего носа и разбилась вдребезги. Стало непривычно светло. Я огляделся. Рядом со мной, за рулем, сидела незнакомая крашеная блондинка с нагловатыми глазками.
— Кто вы? — спросил я.
— Перестань хамить, — сказала блондинка голосом Катеньки. — Если при распределении земельных участков нам достанется какой-нибудь завалящий, я от тебя уйду. Учти это, Вениамин!
Потом я и она оказались в музее с полированными полами и дорогой мебелью.
— Где мы? — снова спросил я.
— Дома, дома! — разозлилась моя нервная спутница. — Нечего таращить глаза, словно ты это видишь впервые!
Мне сделалось одиноко и грустно. Захотелось купить билет на поезд и уехать куда-нибудь далеко-далеко…
Но через день Катенька достала мне новые очки, еще красивее и сильнее прежних, и все опять стало в жизни на свое место.
МЕХАНИЧЕСКАЯ СВАХА
1990 год. Электронное бюро брачных знакомств. Мрамор, стекло, неоновый свет, чистота, кондиционированный воздух. Нежная музыка. За пультам сидит программистка ЭВМ в белом халате. Это рыжая крашеная особа с усталыми глазами.
ПРОГРАММИСТКА (нервно). Следующий!..
Короткая пауза. За дверью слышится сдержанный шум, но никто не входит.
ПРОГРАММИСТКА (еще более раздражаясь). Что там такое? Следующий!
Дверь слабо приоткрывается. В проеме видно взволнованное лицо Филистратовой.
ПРОГРАММИСТКА. Вы, что ли, следующая?
ФИЛИСТРАТОВА (неуверенно). К-кажется…
ПРОГРАММИСТКА. Ну, в чем тогда дело? Чего вы там труситесь? Решили найти мужа — входите, не решили — будьте здоровы! У меня рабочий день кончается!
ФИЛИСТРАТОВА. Видите ли, я… Это такой ответственный шаг в жизни…
ПРОГРАММИСТКА. Слушайте, давайте без лирики! Какие у вас там шаги — ответственные, безответственные, — нас ие касается. Никаких нервов не хватит! Что за народ такой? А еще говорят: клиент всегда прав! Да какой, к черту, прав, если они сами не знают, чего хотят… Ну? Вы еще не вошли?
ФИЛИСТРАТОВА (поспешно). Уже вошла… Скажите, девушка, а он будет хороший?
ПРОГРАММИСТКА. Кто?
ФИЛИСТРАТОВА. Ну… мой будущий муж…
ПРОГРАММИСТКА. Гарантий никаких не даем. И вообще сейчас конец квартала, жених некондиционный пошел…
ФИЛИСТРАТОВА (тревожно). Какой пошел жених?
ПРОГРАММИСТКА. Выйдете замуж — узнаете.
ФИЛИСТРАТОВА. Нет, позвольте…
ПРОГРАММИСТКА. Не позволю. Давайте перфокарту заполнять. У меня рабочий день кончается… Фамилия? Имя? Отчество?
ФИЛИСТРАТОВА. Филистратова. Генриетта Ивановна.
ПРОГРАММИСТКА. Возраст?
ФИЛИСТРАТОВА. Тридцать четыре.
ПРОГРАММИСТКА. Это вам-то тридцать четыре?!
ФИЛИСТРАТОВА. Мне. А что?
ПРОГРАММИСТКА. Меньше пятидесяти вам бы не дала.
ФИЛИСТРАТОВА (оскорбляясь). И не давайте, я вас не прошу!
ПРОГРАММИСТКА. Но-но! Хамить будете у себя дома. А здесь официальное учреждение, между прочим! Ишь, нашла дурочку — тридцать четыре ей! Невеста!
ФИЛИСТРАТОВА. Может быть, продолжим заполнение перфокарты?
ПРОГРАММИСТКА. А вы мне не указывайте! Я сама знаю, что делать! Вопрос третий: пол?
ФИЛИСТРАТОВА. Чей?
ПРОГРАММИСТКА. Ваш.
ФИЛИСТРАТОВА. Но вы же сами видите, какой у меня пол!
ПРОГРАММИСТКА. Ничего я не вижу. Внешность бывает обманчивой…
ФИЛИСТРАТОВА. Пол — женский.
ПРОГРАММИСТКА. Семейное положение?
ФИЛИСТРАТОВА. Девушка! Как вы думаете, какое у меня может быть семейное положение, если я пришла в бюро брачных знакомств?!
ПРОГРАММИСТКА. А мне нечего думать, я на работе… Может, вы одну семью бросаете, а другую завести хотите?
ФИЛИСТРАТОВА. Я бы вас попросила…
ПРОГРАММИСТКА. Я бы вас тоже попросила!.. Какого мужа хотите?
ФИЛИСТРАТОВА. Что вы имеете в виду?
ПРОГРАММИСТКА. Ну, — толстый, худой, низкий, высокий, умный, недоразвитый…
ФИЛИСТРАТОВА (мечтательно). Мой муж… мой муж… он должен быть прекраснее всех!..
ПРОГРАММИСТКА. Поконкретнее, гражданка Ферапонтова.
ФИЛИСТРАТОВА. Филистратова.
ПРОГРАММИСТКА. Тем более!..
ФИЛИСТРАТОВА. Поконкретнее? Хорошо… Во-первых, эрудированный, начитанный. Во-вторых, добрый. В-третьих, мужественный. И вообще — веселый, обаятельный, скромный… Чтоб детей любил… Есть у вас такие мужья?
ПРОГРАММИСТКА. Таких нет.
ФИЛИСТРАТОВА. Как нет?!
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г.
О.Генри (1862-1910) - псевдоним Вильяма Сиднея Портера, выдающегося американского новеллиста, прославившегося блестящими юмористическими рассказами. За свою недолгую творческую жизнь он написал около 280 рассказов, не считая фельетонов и различных маленьких произведений. Если чего и нет в книге "Короли и капуста", так только королей и капусты. Но автор утешает нас тем, что вместо королей у него президенты, а вместо капусты - пальмы.
Если чего и нет в книге "Короли и капуста", так только королей и капусты. Но автор утешает нас тем, что вместо королей у него президенты, а вместо капусты - пальмы.
Жил-поживал царевич Елисей и не ведал, что жизнь ему предназначила нелегкие испытания. Вознамерилась мачеха со свету сжить пасынка ненавистного. Да и задумала подставу несусветную. И вот бредет принц опальный по лесу темному, неприглядному, погибель всяку путнику несущему. И встречает он храм среди чащи затерянный, где семь жриц вершат судьбы мира, ритуальные танцы во славу великого змия-искусителя исполняющие. Как же не задержаться у гостеприимных хозяек, приняв обет брачевания? Но не может быть долгосрочным мужское счастье, коли есть враги беспощадные, непримиримые.
Феликс Давидович Кривин не раз издавался в библиотеке «Крокодила». На страницах журнала регулярно печатаются его ироничные новеллы-притчи о представителях живой природы. В книжку «Слабые мира сего» включены «Записки юмориста из живого дома природы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книжка, которую вы прочитали, — последнее звено в той цепи, которая соединила двух соавторов. Документ, подтверждающий наличие пылкого и чувственного творческого союза.В семейном архиве этот документ займет свое место наряду с другими, также образующими звенья указанной цепи: свидетельством о браке, например, и о рождении сына, и двумя дипломами, выданными факультетом журналистики Института международных отношений, и техническим паспортом на пишущую машинку...
Николай Дмитриевич Баженов вступил на опасную стезю фельетониста в 1933 году, когда впервые опубликовался в многотиражке московского завода "Динамо". Столкновения с опровергателями и не всегда добродушное ворчание обиженных героев фельетонов закалили характер Николая Баженова, но не ожесточили его доброе, мягкое сердце.Таким он остался и в преддверии своего шестидесятилетия - добрым к добру, злым ко злу, — о чем свидетельствуют написанные им сборники сатирических рассказов: "Важная персона", "Народное средство", "Прощеный день", "Зеленое ведро" и другие.