Чудо-2018, или Как Путин спас Россию - [15]
Настал конец рабочего дня, он поехал сперва к своему дому, увидел, что дом пуст и гол, даже двери не заперты. Но не дом его интересовал, а сарай, аккуратный домик в глубине двора (если возможна глубина на двух сотках, упомянутых Семеновым в разговоре с Сухаревым), крытый новенькой блестящей жестью. Андрей Петрович поспешил туда. Замок цел, но второй ключ был дома, может, открывали? Отомкнул замок, распахнул дверь, включил свет – на душе сразу стало легче.
Здесь был оазис его души, мастерская с верстаком, плотницким широким столом, а на стенах в идеально порядке были развешены и разложены:
- пила двуручная;
- ножовка поперечная;
- ножовка узкая;
- лучковая пила;
- стамески 12 видов для работы по дереву;
- шило большое, среднее и маленькое;
- два вида рашпилей и четыре напильника;
- угольник;
- складной метр;
- рулетка;
- клещи большие и маленькие;
- плоскогубцы;
- отвертки 8 видов;
- три молотка;
- две киянки;
- гвоздодер;
- разводка;
- коловорот;
- бурав;
- дрель ручная;
- дрель электрическая;
- сверла от длинного, полуметрового до крошечного, с иголочку, 28 штук;
- рубанок;
- фуганок;
- зензубель;
- фальцебель;
- шерхебель…
И так далее, всего не упомянешь. Это – дань увлечения столярными работами. Семенов ведь учился когда-то в строительно-монтажном институте, после переименованном в университет архитектуры, дизайна и, тьфу, противно выговорить, реинжиниринга, а там, помимо теории, были практические занятия в плотницких и столярных мастерских. Эти навыки пригодились Семенову, когда он поехал в Казахстан на всесоюзную стройку. Правда, именно в это время всесоюзность кончилась, Казахстан отделился, Семенов перебрался в Серманкуль, устроился прорабом строительного участка консервного завода – в ту пору как раз возводили административный корпус, а когда стройка закончилась, Андрею Петровичу, оценив его старательность, предложили заведовать складом. Он для пробы согласился, да так и застрял.
Ничего особо сложного по столярной части Андрей Петрович не мастерил, однако все стулья и табуретки в доме были – его работы. И кухонные шкафчики сам соорудил, и полки для книг, а потом увлекся резьбой по дереву. Посмотрев сериал «Прогулки с динозаврами», восхитился этими великолепными чудовищами и начал их вытачивать в масштабе 1:40 – строго только в этом масштабе, чтобы не было разнобоя. И вот у него на полках уже целый доисторический зоопарк, а на верстаке почти готовый красавец пентацератопс. Под каждой фигурой табличка с названием и краткой характеристикой – время и ареал обитания, пищевые повадки и т.п.
Постояв, он выключил свет, закрыл сарай и поехал по адресу, который ему назвала Елена.
Улица Весенняя, как указал Семенову навигатор, была не длинной и целиком располагалась в поселке Гаврики, что отдельно странно. Гаврики, бывшее сельцо под Серманкулем, лет двадцать назад стало козырным местом, где кучно поселились богатые и важные люди, к числу которых Семенов не принадлежал – и не собирался, если честно.
На въезде в поселок, обнесенный по периметру капитальной кирпичной стеной метров этак шесть высотою, был шлагбаум, а рядом будка. Из будки высунулся охранник.
– К кому едем?
– К себе как бы, Весенняя, пятнадцать.
– А фамилия?
– Семенов был с утра, – ответил Андрей Петрович с легкой иронией.
Охранник, суровый мужчина лет пятидесяти, шутки не принял, не улыбнулся – он считал неприемлемым для своей должности реагировать на юмор неизвестно кого. Очень уж смущала машина, на таких не ездят ни местные жители, ни их гости – дешевый бюджетный автомобильчик. Если бы, к примеру, это был развозчик пиццы или сантехник, ремонтник, телевизионный мастер, тогда понятно, но у них на машинах надписи и картинки, а эта обычная, домашняя.
У охранника была тетрадь со списком домов и жителей, он посмотрел. Напротив этого адреса, Весенняя, пятнадцать, было пустое место.
– Вас тут нет, – сказал он Семенову.
– Ясно нет, я же не проехал, – продолжал пошучивать Андрей Петрович. – Может, жену мою видели или дочь? Или как вещи перевозили?
– Я только что заступил.
– Тогда зови начальство, не вечно же мне тут торчать! – рассердился Семенов.
И тут со стороны поселка подъехал автомобиль Ширшовой. Она выскочила, всплеснула руками, упрекнула охранника, тот немедленно открыл шлагбаум и пропустил Семенова. Елена Владимировна ради такого случая вернулась, чтобы порадоваться радости Семенова.
А тот, увидев двухэтажный особняк, довольно скромный, по сравнению с соседними, но выглядящий дворцом для Семенова, был скорее не рад, а озадачен. Встретить вышла жена, у нее тоже вид был обескураженный.
– Вот, Андрей, – сказала она. – Такие вот чудеса. Извини, что не подождала, но нас сразу же вывезли.
А когда муж приблизился, шепнула:
– Боюсь я, не к добру это!
– Посмотрим, – неопределенно ответил Семенов.
Он обошел дом, казавшийся пустым и незаселенным. Вещи и мебель, свезенные из родного обиталища, здесь поместились в одной комнате первого этажа, стояли и лежали дико и чужеродно. Табуретки, стулья и шкафчики собственной выделки всегда казались уютными и симпатичными, а тут поблекли, стали выглядеть бедно, убого, будто сработаны были не для красоты, а только по необходимости.
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все события, описанные в данном романе, являются плодом либо творческой фантазии, либо художественного преломления и не претендуют на достоверность. Иллюстрации Андреа Рокка.
В сборник известного чешского прозаика Йозефа Кадлеца вошли три повести. «Возвращение из Будапешта» затрагивает острейший вопрос об активной нравственной позиции человека в обществе. Служебные перипетии инженера Бендла, потребовавшие от него выдержки и смелости, составляют основной конфликт произведения. «Виола» — поэтичная повесть-баллада о любви, на долю главных ее героев выпали тяжелые испытания в годы фашистской оккупации Чехословакии. «Баллада о мрачном боксере» по-своему продолжает тему «Виолы», рассказывая о жизни Праги во времена протектората «Чехия и Моравия», о росте сопротивления фашизму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все, что требуется Антону для счастья, — это покой… Но как его обрести, если рядом с тобой все люди превращаются в безумцев?! Если одно твое присутствие достает из недр их душ самое сокровенное, тайное, запретное, то, что затмевает разум, рождая маниакальное желание удовлетворить единственную, хорошо припрятанную, но такую сладкую и невыносимую слабость?! Разве что понять причину подобного… Но только вот ее поиски совершенно несовместимы с покоем…
Картины на библейские сюжеты, ОЖИВАЮЩИЕ по ночам в музейных залах… Глупая телеигра, в которой можно выиграть вожделенный «ценный приз»… Две стороны бытия тихого музейного смотрителя, медленно переходящего грань между реальным и ирреальным и подходящего то ли к безумию, то ли — к Просветлению. Патриция Гёрг [род. в 1960 г. во Франкфурте-на-Майне] — известный ученый, специалист по социологии и психологии. Писать начала поздно — однако быстро прославилась в Германии и немецкоязычных странах как литературный критик и драматург. «Шпагат счастья» — ее дебют в жанре повести, вызвавший восторженную оценку критиков и номинированный на престижную интеллектуальную премию Ингеборг Бахманн.