Чудесный переплет. Часть 2 - [41]

— Позвольте поздравить мисс! — вежливо отозвалась моя охрана и захлопала в ладоши.

Я театрально раскланялась во все стороны, кокетливо улыбаясь. Тем временем Адриан снял с приманки осьминога и швырнул его в кормовой холодильный отсек, по форме походящий на продолговатый ящик.

— Подождите! Не закрывайте! — я пресекла попытку рыбака закрыть крышку холодильника. — Хочу на него посмотреть… Эх–х–х, — печально вздохнула я некоторое время спустя, с любопытством рассматривая добычу. — Осьминожика жалко…

— Не жалейте его, мисс, — улыбнулся Адриан. — Он всё равно не жилец.

— Почему?

— Осенью у осьминогов начинается брачный период. На воле половой зрелости они достигают примерно к трём годам. Так уж вышло, что размножаются осьминоги лишь раз в жизни. Самец погибает сразу после спаривания, а самка — после появления потомства. Особенно жалко самку: она перестаёт есть перед спариванием и больше уже не ест никогда, а после появления потомства умирает от истощения и бессилия.

Как печально… Ну почему самка не ест? Что мешает? Опять природа — мать… мать… мать напортачила, а бедным существам расхлёбывать… А как же детки? Кто о них позаботится? Ни папы, ни мамы… Эх–х–х…

— Вы поймали самца, — тем временем продолжал Адриан, — принявшего нашу искусственную приманку за самку… или другого самца… э–э–э… в общем, за осьминога. М-да.

Адриан неуверенно на меня посмотрел и почесал за ухом.

— Э–э–э, простите, не поняла… — я подняла на него настороженный взгляд. — То есть как это… за самца?

— Да уж очень они любвеобильные и неразборчивые в связях во время брачного периода, вот и спариваются с кем попало.

— Ну и дела–а–а, — сквозь смех протянула я. — Вот бы в качестве научного эксперимента с кроликами их спар… ой… м-да, что–то меня не в ту степь… так что Вы там говорили про… про… короче, давайте ловить дальше.

Никогда бы не подумала, что ловить осьминогов так просто. Я уже даже не пыталась почувствовать вибрацию толстой лески, просто опускала приманку на дно, дёргала пару раз леску и преспокойно вытаскивала добычу. Создавалось впечатление, будто на дне выстроилась длинная очередь из страждущих совокупления осьминогов. Странные создания, эти головоногие: неужели поблизости нет ни одной приличной самки… или самца? Почему они покушаются на мою половую тряпку?

Вдруг Адриан резко вскочил и в раздражении отшвырнул от себя снасти.

— Ничего не понимаю! — возмущённо воскликнул он. — Я уже двадцать лет как ловлю, но ещё никто и ни разу меня не облавливал! Мисс, либо Вы очень способная ученица, либо здесь не обошлось без Вашей магии. На самом деле до брачного периода осьминогов ещё целый месяц, и я не понимаю, почему они клюют как сумасшедшие, причём клюют только у Вас. Посмотрите сами: Вы уже штук двадцать поймали, а я только двух.

— Адриан, простите, — я смущённо развела руками. — Не понимаю, что происходит. Наверное, мне как новичку везёт. Но… Вы не переживайте, и у Вас клёв начнётся, вот увидите!

— Адриан! — вдруг резко прикрикнул Стар и Адриан, нахохлившись, словно обиженный попугай, снова принялся за работу.

А я задумалась над словами Адриана: действительно странно, почему, собственно, мне везёт, а ему нет? Клёв — как на Чёрных камнях в «Бриллиантовой руке», словно Папанов этих злосчастных осьминогов подсаживает на мою половую тряпку. И потом, эти его слова по поводу магии… Я, конечно, понимаю, что конкретно он имел в виду под словом «ваша»: ваша — то есть наша, магия волшебников. Но почему–то слово «ваша» плотно засело в моих мыслях и постепенно трансформировалось в слово «моя», то есть моя магия, то есть связанная со мной.

Я сняла с наживки очередного осьминога и внимательно посмотрела на катер с охраной. М-да, что мне это совсем не нравится: почему–то в катере вместо четверых телохранителей сидели только трое. Любопытно, а где сейчас находится и чем занимается четвёртый? Не по нужде ведь отлучился, в самом деле. Проведя в уме несложные, доступные даже двоечнику калькуляции по суммированию двух и двух, я глубоко вздохнула и, распрямляясь, громко крикнула, обращаясь к своей охране:

— Ребята!

— Мисс что–то хотела? — тотчас отозвался один из телохранителей — немолодой, крепко сбитый, заросший густыми чёрными волосами по самые ногти мужчина. Если бы его лицо не было гладко выбрито совсем недавно, я бы пришла к заключению, что мне представился уникальный случай лицезреть прямого потомка Кинг — Конга собственной персоной.

— О да–а–а, — глубокомысленно протянула я, одаривая охрану откровенно насмешливым взглядом. — Как зовут того парня, который сейчас сидит на дне и насаживает мне на крючок похотливых осьминогов?

— Игорь, если мисс будет угодно… — чуть помявшись, смущённо ответил всё тот же телохранитель и отвёл взгляд.

— Игорь? Ах Игорь… Так вот. Пожалуйста, передайте Игорьку, чтобы был предельно аккуратен и периодически поглядывал назад — или на зад? — поскольку в период размножения половые гормоны бьют осьминогам в головы, и они начинают путаться в своих сексуальных предпочтениях, поэтому покушаются не только на самок, но и на… самцов.

Соседний катер сотряс дружный хохот, и через десяток секунд над поверхностью воды показалось смущённое лицо совсем юного рыжеволосого, веснушчатого телохранителя. Ну вот. Я была права.