Чудесные каникулы - [12]

Однажды вечером, когда Теофил Спиридонович пришел к их родителям и предложил маме, как сказал он, «высокий пост повара в археологической экспедиции» с правом взять с собой детей, оба в один голос крикнули «ура».

А мама, смеясь, сказала:

— Гениальная мысль. Я как раз все думала, как бы отдохнуть вместе с детьми. Не хочется ехать в санаторий, а их оставлять без присмотра.

— Хотя это тебе не помешало бы, — вмешался папа.

— И так весь год не вижу детей. Я на работе, они в школе. Даже поговорить некогда с ними. Хоть теперь буду видеть их целый день, а вечером отдохнем вместе. Принимаю предложение.

До отъезда оставалось еще несколько дней, и Лина стала лихорадочно готовиться. Брала книги для чтения у друзей и из библиотек, — что еще делать на отдыхе, если не читать?

Мама только улыбалась, а папа изредка говорил:

— Дай бог!

Миликэ и Тинел думали, что отъезда ждать — не дождаться, но оставшиеся несколько дней пролетели быстро…

И вот они сидят в машине, асфальт струится под колесами, а навстречу им уже наплывает оргеевский лес.

Вдруг Тинел увидел на опушке леса медведя. В следующее мгновение он понял, что медведь каменный.

— Миликэ на прогулке, — заметил Тинел с притворным безразличием и попал в точку: Миликэ рос коренастым круглолицым крепышом.

Брат обиделся, но постарался не выдать обиды, только подумал: «Если встретится каменный дикий кабан, я скажу: «Тинел на прогулке».

Кабана не было, среди зелени возник олень с ветвистыми рогами, — он величественно смотрел на машины, сновавшие по шоссе. Миликэ притворился, что не заметил его. Не сравнивать же ему Тинела с эдаким красавцем! Не дождется!

Дорога была очень красивая — из-за каждого поворота открывался новый, неожиданный вид. Но вот ребята оказались на берегу Днестра…

Солнце давно взошло, но еще не вынырнуло из-за леса. Чувствовалось, как оно медленно и упрямо поднимается с ветки на ветку, вот-вот вскарабкается на косматую гриву — бросит с ее высоты свой обжигающий луч на спрятанный в зеленой прохладной долине лагерь.

Мальчики толкались в очереди у умывальника.

Лина помогала маме: подкладывала хворост в плиту.

Теофил Спиридонович, сидя перед своей палаткой на чурбане, приводил в порядок бумаги, делал какие-то записи.

Не замеченная и не увиденная никем, возле плиты появилась Аникуца, держа в руке голубой бидон.

— Доброе утро! — раздался ее тоненький голос. — Я принесла вам молока, Валентина Александровна!

— Вот спасибо, хлопотунья!

Мама, переливая молоко из бидона в кастрюлю, велела мальчикам:

— Бегите к колодцу, принесите свежей воды для чая. Только быстренько!

Мальчишки уже схватили ведро.

— Чай из колодезной воды? — заметила девочка удивленно. — Родниковая лучше. Слаще.

— А откуда взять родниковой? Мы не знаем, где родник, — сказала мама.

— Знаем! — Тинел с ходу остановился, выдернув в руки Миликэ ведро.

— Далековато, — заметил Миликэ.

— Есть другой, поближе, — вмешалась Аникуца. — Могу доказать. Вон там! — и чиркнула пальцем вверх по тропинке, что терялась в гуще леса. И пошла вперед.

Мальчики заспешили за ней.

Аникуца шла быстро и легко, словно ее нес ветер.

«Настоящая коза!» — подумал Миликэ с досадой. Он шел за девочкой, чуть не задыхаясь.

— Что ты так торопишься, Аникуца? — крикнул Тинел, опередил Миликэ и догнал Аникуцу. Ему, тоненькому, было легко поспевать за ней. Черные глаза его озорно блеснули:

— Не так быстро! А то Миликэ похудеет!

Миликэ зыркнул на него сердито, протянул руку, чтобы дать щелчка, забыв, что время щелчков миновало: Тинел вырос и стал быстроногим. Миликэ опустил руку и подумал: «Ладно, все равно я тебя догоню, когда будем возвращаться. Вниз мне будет легче…»

Вскоре перед ними открылась солнечная поляна, ровная, вся поросшая травами и цветами. В центре ее возвышались два дерева. Одно было с круглой, как шар, кроной, другое — высокое, стройное.

— Как оно называется? — показал Тинел на круглое дерево.

— Кизиловое.

— А, вот оно какое, — проговорил мальчик, разглядывая диковину.

— Да, и растут на нем желуди, — пошутила Аникуца.

Тинел предпочел не ответить.

— А то, другое?

— Вяз.

— Вяз, — повторил Тинел. Он не помнил, чтобы видел когда-нибудь вяз.

— А где родник? — спросил Миликэ.

— Вот он! — Аникуца сделала несколько шагов в сторону кизилового дерева и наклонилась над какими-то камнями, поросшими травой и зеленым мхом.

И мальчишки наклонились и увидели перед собой небольшой, не очень глубокий колодец, с такой прозрачной водой, что, казалось, в нем воды и нет вовсе: каждый камушек на дне и все камушки, из которых были выложены стены, ясно виднелись, а у самой неподвижной поверхности воды, среди камней, рос водяной цветок с гладкими, полными сока листьями, на которых просвечивали прожилки.

Колодец дышал покоем и прохладой.

— Это что за цветок? — спросил Тинел шепотом.

— Цветок родника, — ответила Аникуца тоже шепотом. Посмотрела Тинелу в глаза и добавила: — или, может быть, Родниковой Феи.

— У родника есть фея?

— Каждый родник должен иметь фею.

— И она приходит пить родниковую воду?

— Ну да.

— Когда? Ночью, что ли?

— Зачем ночью? Что она — привидение?!

— А когда?

— Утром, до восхода солнца, думаю…

— Мама тебе сказала?