Чудесное сердце - [22]

К тому времени когда мы снова приехали в Саммерсвил на каникулы, — продолжал он, — Мишель была в глубокой депрессии и мы едва разговаривали. И родителям, и моим друзьям, и всему городу было понятно, что наши отношения стремительно ухудшаются. Но она уже была беременна.

Я так беспокоился за нее, что даже отложил на семестр возвращение в колледж. Мы сняли дом в городе, и я стал работать в клинике доктора Коннера. У меня там был свободный график, оставляющий немало времени для дома, но Мишель это не радовало. Ее к тому времени раздражало все, что я делал, и я уже не знал, как быть дальше.

Сэм родилась в начале ноября. Мне казалось, что, занимаясь нашей дочерью, Мишель сумеет избавиться от мрачных мыслей. — Колин невесело усмехнулся. — Но это стало поворотом — только в худшую сторону. Я уговаривал Мишель обратиться к специалистам, но она утверждала, что ей нужен не врач, а любящий муж. Это обижало меня, потому что я ее любил. Просто не мог быть дома все двадцать четыре часа в сутки.

За месяц до моего возвращения в колледж Мишель заявила, что забирает Сэм и возвращается в Атланту; сказала, что хочет развестись и добиться того, чтобы дочь оставили ей. Произошел ужасный скандал. Каких только обидных слов мы друг другу не наговорили! Примерно в середине скандала зазвонил телефон и доктор Коннер попросил поехать с ним в Марион по срочному вызову. Я не стал возражать: мне и Мишель надо было остыть, чтобы не сказать или не сделать чего-то такого, о чем бы мы потом пожалели.

Я вышел из дома в четверть девятого. Сэм уже спала. Когда мы с Мишель начали ругаться, я вспомнил об этом и закрыл в детскую дверь, чтобы не разбудить малышку. — Колин взволнованно замолчал, словно заново переживая тс страшные события. — Незадолго до полуночи каким-то образом начался пожар. Вернувшись, я обнаружил, что мой дом сгорел, а жена с ребенком находятся в больнице.

Джо крепче сжала его руку. Посмотрев на их сплетенные пальцы, Уорнер продолжил печальное повествование:

— Мишель надышалась дымом. Позднее мне сказали, что она не проснулась, потому что приняла прописанное ей снотворное, а я и не знал, что жена принимала какие-то таблетки. Помню, в больнице мне показалось, что она просто спит — так безмятежно выглядела. Казалось, Мишель сейчас проснется, и все будет как прежде. Увы! Через два дня она умерла. А я думал лишь о том, что мои последние слова, обращенные к ней, были полны ненависти.

— Колин, — прошептала Джо, — ты же не мог знать, что случится.

— Нет, но это камень, который всю жизнь будет у меня на сердце. В больнице мне сказали, что Сэм выжила лишь благодаря тому, что дверь в детскую была плотно закрыта и не так много дыма проникло туда.

На похоронах Эва и я все время были вместе, но, как только мы остались наедине, она, глядя мне в глаза, заявила, что это я убил ее дочь, что я сам разжег огонь. Оказывается, Мишель позвонила ей, после того как я уехал с доктором Коннером. Представляю, что она наговорила матери обо мне. Разумеется, Эва с готовностью взвалила вину за пожар на меня.

— Эва не сможет убедить Саманту в том, что ты виновен в смерти ее матери, — уверенно произнесла Джо.

Колин отошел на несколько шагов от скамейки.

— И все равно Сэм не надо бы выслушивать всю эту историю. Эва наверняка изобразит свою дочь сущей святой, а меня — отъявленным мерзавцем. Однако правда заключается в том, что Мишель была избалованной и испорченной, а я — упрямым. Ни один из нас не понимал, что в любых отношениях между людьми необходимо не только брать, но и давать. Гибель Мишель трагична и бессмысленна. И я должен был сам рассказать об этом Саманте, а вместо этого позволил теще забивать ее голову извращенной полуправдой.

Джо подошла к Колину и обняла его.

— Ты сможешь поведать дочери правду, когда она вернется домой. Наверняка Сэм пожелает услышать и твою версию, Колин.

— Почему ты так уверена в этом?

— Потому что Сэм — очень умная девочка и понимает, что бабушка часто перегибает палку. Потому что дочь любит тебя, в конце концов! Подожди — и ты увидишь, что я права.

Итак, ему оставалось только ждать.

Джо уже собралась ехать на работу, когда к дому подъехала Энни. Энни, Даррел и Бетси всегда заботились о том, чтобы отвезти девушку в кафе или подбросить домой, если Колин бывал занят. Джо уже успела понять, что лучших друзей ей в жизни не найти, и от этого мысль о неизбежном отъезде становилась невыносимой.

Обычно, едва заслышав приближающийся рокот мотора, она сразу и спускалась вниз. Но этим утром Энни заглушила мотор и, не дожидаясь Джо, вышла из автомобиля.

— У меня есть для тебя кое-что! — с улыбкой крикнула она девушке.

Джо остановилась, а всего через мгновение Энни уже поднималась в ее квартиру, держа в руках бледно-голубую сумку.

— Хочешь чаю со льдом? — предложила ей Джо.

— Очень хочу! — кивнула Энни и села. — С удовольствием попью чего-нибудь холодненького. А это — для тебя. Нечего таращить на меня глаза, детка! Открывай же сумку!

Улыбнувшись, Джо нерешительно взялась за молнию.

— Ох! — только и смогла выдохнуть девушка, доставая легкий костюмчик — топик с круглым вырезом и плиссированные шорты с белым ремнем. И то и другое того цвета, который можно было бы назвать только огненно-розовым. На дне сумки лежали в пакетике белые полотняные туфли.