Чудесная миниатюра - [9]

— Я хочу поскорее увидеть эту картину. Просто жду не дождусь! — воскликнул принц. Рассказ маркиза явно улучшил ему настроение. — Она, надеюсь, с вами?

— Я оставил ее в Рэкфорд-хаузе, сир. Если вы позволите, я хотел бы ее привести в порядок, подобрать к ней подходящую раму и уж потом привезти в Карлтон-хауз.

— Очень мило с вашей стороны позаботиться об этом, Рэкфорд, — согласился принц. — Ну а что-нибудь еще из коллекции Харгрейва могло бы прийтись мне по вкусу?

— Там был Рубенс, сир, но я приобрел его для себя.

— Неужели? — Принц не смог скрыть досады.

— Я купил ее для Рэкфорд-парка. В гостиной картина будет смотреться просто идеально.

Принц нахмурился:

— А я-то думал, раз вы отыскали такое сокровище, Рэкфорд, то оно должно принадлежать мне. Как-никак вы отправились в замок Харгрейва исполнять мое поручение.

Принц вел себя как жадный и капризный ребенок — ему все было мало. Маркиз невольно улыбнулся и ответил:

— Полагаю, сир, что мой труд должен быть вознагражден, а эта картина по размеру и тону как раз то, что я долгое время пытался найти.

Принц неприязненно взглянул на него, однако выражение его лица тут же изменилось, и он добродушно расхохотался.

— Черт с вами, Рэкфорд, вы все такой же! Если вам чего-нибудь хочется, вы идете к цели напролом. Вы настоящий пират, вот кто вы.

— Мой предок, первый Рэкфорд, сир, был пожалован в рыцари королевой Елизаветой именно за морской разбой.

— Но он грабил только испанцев! — резонно заметил принц.

— Пират всегда остается пиратом, сир, — с иронией откликнулся маркиз. — К тому же, надеюсь, вы помните, что поручили мне купить Тициана, а не Рубенса.

— Вы страшно упрямы, Рэкфорд, — укоризненно произнес принц. — Но я понимаю, вам хотелось меня подразнить. Ничего не поделаешь, тут я бессилен.

— Вы преувеличиваете, сир, — возразил маркиз. — Наверное, я должен был вам сказать, что лорд Харгрейв сначала потребовал от меня уплату за покупку и лишь потом разрешил увезти картину из замка.

Принц долго молчал, а затем огорченно осведомился:

— Значит, я не смогу получить Ван Гойена?

— Я уже сказал, сир, что привез картину в Лондон, — повторил маркиз. — Я заплатил за нее, но она ваша!

— Я рассчитаюсь с вами, Рэкфорд, и вы это знаете, — заверил его принц. — Но вы также знаете, что в настоящее время я просто не смогу найти нужную сумму.

— Вот почему я был совершенно уверен, сир, что вы не станете сердиться на меня за Рубенса. Ведь лорд Харгрейв потребовал за него целое состояние.

Маркиз не сомневался, что его королевское высочество задолжал немалые суммы многим художникам, как, впрочем, и большому числу других своих подданных. Вдова Гейнсборо получила лишь часть денег, причитавшихся ее покойному мужу.

Он был должен около двух тысяч Косуэю и около тысячи Стаббсу. Были и другие художники, например Хоппнер и Джордж Рамси, которым он регулярно не отдавал долги.

Но в сравнении с другими долгами принц относился к этому как к сущей мелочи. Счет к каретникам братьям Лидер достигал тридцати двух тысяч фунтов, а своим портным Уэстону, Швейцеру, Базальжетту и Уинтеру принц задолжал почти столько же.

Короче, он был кругом в долгах и постоянно занимал у друзей. Так, граф Моро ссудил ему пятнадцать тысяч фунтов, которые он пока не собирался отдавать. Надо ли говорить, что принц месяцами не расплачивался с другими членами королевской семьи.

Прекрасно понимая, что и он, и маркиз думают об одном и том же, принц решил переменить тему.

— Я хочу показать вам еще несколько моих последних приобретений, — с воодушевлением произнес он. — Признаюсь откровенно, Рэкфорд, никто, кроме вас, не способен оценить по достоинству мои сокровища.

— Благодарю вас, сир, — отозвался маркиз. — Причина в том, что наши вкусы во многом совпадают. Например, мы оба любим французскую мебель и фламандскую живопись. Позволю заметить, что вы, ваше королевское высочество, безупречно чувствуете стиль и неоднократно это доказывали. Я счастлив думать, что редко обманывал ваши ожидания.

— Нет, Рэкфорд, вы настоящий знаток и ценитель всего прекрасного, — великодушно согласился принц.

Комплимент приятеля, совершенно очевидно, доставил ему удовольствие.

— Я хотел спросить вас, сир, — начал маркиз. — Вы что-нибудь слышали о художнике-миниатюристе Лэнсе? Я, конечно, имею в виду не Бернарда Лэнса, который уже давно умер.

— А что, этот Лэнс, которым вы интересуетесь, его родственник? — задал вопрос принц.

— Он его внук.

— Тогда речь, должно быть, идет о Корнелиусе Лэнсе, — догадался принц — У меня есть одна его миниатюра, а два, или, может быть, три года назад он мастерски отреставрировал моего Хиллиарда. На картине от солнца сильно выцвели краски.

— Он много реставрирует? — полюбопытствовал маркиз.

— Не знаю. Мне его порекомендовал кто-то из знакомых. Косуэй в последнее время что-то уж слишком зазнался и запросил уйму денег за реставрацию чужой миниатюры.

— И вы остались довольны Лэнсом? — спросил маркиз.

— В высшей степени! — заявил принц. — Если вам интересно, я могу показать, что он для меня сделал.

— Было бы любопытно взглянуть — подтвердил маркиз.

Они вышли из китайской гостиной. Принц провел его через Золотую и Розовую гостиные в Синий зал.