Чудесная месть - [2]
— Послушайте, сэр!.. Побойтесь бога, сэр!.. Да что с вами?.. Да пропадите вы пропадом!..
Я обернулся. Воцарилась тишина. Шесть человек, полураздетые, с растрепанными волосами, стояли в дверях, злобно уставившись на меня. В руках у них были свечи. Один держал колодку для снимания сапог, которой размахивал, словно дубинкой. Другой, стоявший впереди, сжимал револьвер. Ночной коридорный, дрожа, прятался сзади.
— Сэр, — грубо сказал человек с револьвером, — вы, должно быть, спятили! Разбудили нас среди ночи своим мерзким ревом!
— Не означает ли ваш вопрос, что вы недовольны? — спросил я любезно.
— Недовольны?! — повторил он, топая от злости ногами. — Будь я проклят! Уж не воображаете ли вы, что осчастливили нас?
— Осторожнее, он же сумасшедший, — пробормотал человек, державший колодку для снимания сапог.
Я рассмеялся. Эти люди приняли меня за сумасшедшего. Что ж, они не привыкли к моей манере поведения и, видимо, совсем не музыкальны. Ошибка их нелепа, но извинительна. Я поднялся. Они сгрудились теснее. Ночной коридорный обратился в бегство.
— Господа, — сказал я, — мне жаль вас от души. Если бы вы остались лежать в постели и слушали бы музыку, все мы были бы сейчас и лучше и счастливее. Но что сделано — то сделано. Не откажите в одолжении, передайте ночному коридорному, что я ушел навестить моего дядю кардинала архиепископа. Всего хорошего!
Я прошел мимо них и слышал, как они перешептывались мне вдогонку. Через несколько минут я постучал в дверь кардинальского дома. Немного погодя окно в верхнем этаже раскрылось, и луна осветила седую голову в черной ермолке, казавшейся пепельно-серой на фоне непроницаемой черноты оконного проема.
— Кто стучит?
— Это я, Зенон Легге.
— Что тебе нужно среди ночи?
Этот вопрос уязвил меня.
— Дорогой дядя, — крикнул я, — похоже, что вы не рады мне, но этого не может быть! Сойдите вниз и откройте дверь!
— Иди к себе в отель, — возразил он сурово, — увидимся утром. Спокойной ночи!
Он скрылся, окно захлопнулось.
Мне стало ясно, что если я спущу ему это, то не только на следующее утро, но и вообще никогда больше не обрету в себе добрых чувств к нему. Поэтому, взяв дверной молоток в правую руку и шнурок от звонка в левую, я трудился до тех пор, пока не услышал, как загремела изнутри цепочка дверного засова. Кардинал появился на пороге, лицо его было нахмурено, почти угрюмо.
— Дядя, — вскричал я, хватая его за руку, — не укоряйте меня. Ваш дом всегда открыт для несчастных. Я несчастен. Посидим эту ночь вместе и потолкуем.
— Я тебя впускаю, Зенон, не из сочувствия к тебе, но памятуя о своем общественном положении, — сказал он. — Для блага соседей будет лучше, если ты станешь валять дурака у меня в кабинете, а не на улице среди ночи. Поднимись наверх, но, пожалуйста, без шума. Моя служанка работает от зари до зари, и не следует нарушать ее краткий отдых.
— У вас благородное сердце, дядя. Я буду тих, как мышка.
— Это мой кабинет, — сказал он, вводя меня в прескверно обставленную берлогу на втором этаже. — Единственное угощение, какое
я могу предложить, — горсть изюма. Если не ошибаюсь, доктора запретили тебе горячительные напитки.
— Огни преисподней!.. — Дядя предостерегающе поднял палец. — Извините меня за столь неподходящее выражение. Я начисто забыл про всех докторов. Сегодня за обедом я выпил бутылочку хересу.
— Этого только не хватало! И как только тебя пустили путешествовать одного? Твоя мать обещала мне, что ты приедешь в сопровождении Буши.
— А! Буши бесчувственная скотина. К тому же он трус. Отказался ехать со мной, когда узнал, что я купил револьвер.
— Ему следовало отобрать у тебя револьвер и ехать вместе с тобой.
— Вы продолжаете обращаться со мной как с ребенком, дядя. Согласен, я очень впечатлителен, но я объехал один весь свет и не нуждаюсь в няньке для небольшого путешествия по Ирландии.
— Что ты собираешься здесь делать?
Я сам не знал, что собираюсь делать. Поэтому вместо ответа я пожал плечами и стал рассматривать комнату. На письменном столе стояла статуэтка пресвятой девы. Я вгляделся в ее лицо, как вглядывался, наверно, сам кардинал, отрываясь от своих трудов, и почувствовал вдруг, что меня коснулась великая тишина. В воздухе внезапно вспыхнули блистающие нимбы. Кружево райских чертогов осенило нас подобно розовому облаку.
— Дядя, — сказал я, заливаясь слезами, счастливейшими в моей жизни, — странствия мои пришли к концу. Помогите мне приобщиться к истинной вере. Давайте прочтем вместе вторую часть «Фауста», ибо я ее постиг наконец.
— Тише, успокойся, — сказал он, привстав с кресла. — Держи себя в руках.
— Пусть вас не волнуют мои слезы. Я спокоен и силен духом. Дайте сюда этот том Гете.
— Ну, будет, будет… Вытри глаза и успокойся. У меня нет здесь под рукой библиотеки.
— Зато у меня есть, в чемодане в отеле, — возразил я, поднимаясь. — Через четверть часа я буду обратно.
— Черт в тебя вселился, что ли? Неужели ты…
Я прервал его взрывом хохота.
— Кардинал, — сказал я, все еще давясь от смеха, — вы начали сквернословить, а поп-сквернослов — всегда отличная компания. Давайте выпьем винишка, и я спою вам немецкую застольную песню.
Крупнейший английский драматург конца XIX – первой половины XX в. Джордж Бернард Шоу (1856-1950) в своих произведениях выступает как мастер интеллектуальной драмы-дискуссии, построенной на острых диалогах, полной парадоксальных ситуаций, разрушающей все традиционные представления о театре. Его пьесы бичуют политическую реакцию, нормативную мораль, лицемерие, ханжество. В 1925 г. писателю была присуждена Нобелевская премия.
Пьеса об английском обществе периода Первой Мировой войны, написанная, по признанию автора, под влиянием произведений А. П. Чехова. Внешне благополучное общество мало-помалу морально разлагается. Здесь нет ни одного положительного персонажа – каждый герой либо лицемерен, либо просто зол, либо слаб характером.
Александрия. 48 год до нашей эры. Легионы Цезаря вступают в Египет. Проходя мимо уменьшенной копии Сфинкса, Цезарь видит девочку, которая оказывается царицей Египта Клеопатрой и приглашает его во дворец, не признав в этом «забавном старичке» римского полководца. Только во дворце она понимает, что перед ней Юлий Цезарь. В Египте идёт борьба за власть между двором Клеопатры и двором её малолетнего брата Птолемея Диониса. Цезарь, видя это, решает возвести на трон Клеопатру, которая будет единолично править Египтом от его имени.
Написанная в 1901–1903 гг., комедия «Человек и сверхчеловек» не сразу попала на сцену. В таких случаях Шоу обычно печатал свои пьесы, но на этот раз даже не нашлось издателя, который согласился бы выпустить новое произведение драматурга. Тогда Шоу издал его сам (1903), а на театральных подмостках комедия появилась лишь два года спустя.«Человек и сверхчеловек» — одна из лучших пьес Шоу; более того, это вообще одна из лучших комедий XX в. Перед нами яркий образец драматургии идей. Художественная сила пьесы определяется тем, что носители идей автора — живо обрисованные характеры.
В этой социальной драме Шоу обличает буржуазное общество, обвиняя его в бесправии женщины и в том, что женщина способна просуществовать, только найдя себе достаточно состоятельного мужчину.
Великий мастер парадокса, самый остроумный мудрец Британии, Бернард Шоу был не только драматургом, но и мыслителем, который едва ли не первым из западных интеллектуалов принял русскую революцию и считал Ленина и Сталина величайшими людьми на планете. Разумеется, наряду с самим собой. В этой книге он говорит от первого лица, а не от лиц выдуманных героев. Это самые честные признания и умозаключения Бернарда Шоу, а также, конечно, шутки, многие из которых стали крылатыми. А если вы их не слышали – обязательно прочитайте и возьмите на вооружение. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».
«Шестнадцать обшарпанных машин шуршали по шоссе на юг. Машины были зеленые, а дорога – серая и бетонная…».
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».