Чудеса и кошмары - [55]

Где бандиты? Где иные? Где нападение? Когда он гулял по деревне, он видел, что люди там не богаты. Большинство не бедствовали, но в его родном мире даже те, кто жил на минимальный размер заработной платы, выглядели более зажиточно. Добравшись до башни и пройдя в помещение, Ивану стало тяжело думать. Голова потяжелела и заболела, а левая нога зудела. Он понял, что ему следует отдохнуть.

Иван осмотрел помещение: в глубине помещения стоял белый бархатный диван с овальными разрезами и низкой спинкой. На вид очень удобный и необычного, богатого дизайна. Возле небольших окон были сундуки с какими-то вещами. Старый аквариум без воды рядом со шкафом для одежды, обычный стол для завтрака с четырьмя стульями из светлого дерева, на котором стояла стеклянная ваза с желтыми петуньями. По центру комнаты расстелен тёмно-алый ковёр с со светло-оранжевым, незнакомым Ивану, орнаментом. Обстановка его очень устроила, но вещей он много и не имел, а лишь те, что ему дали. Когда он очнулся в этом замке, на нём была белая рубашка, как у слуг и брюки чёрного цвета с готическим кружевом. Будучи уставшим, он решил, пока ему не принесут обещанное снаряжение для защиты от атак, прилечь и отдохнуть. Он и уснул в безопасности, пока Адриана разбиралась с вопросом обеспечения его снаряжения и личности возможного убийцы.

Глава 15

Бекеле очнулся связанным в какой-то конуре. У него во рту за всё это время не было и крошки хлеба, а буханка предстала ему роскошеством. Он ощущал во всем теле неимоверную тяжесть и едва мог шевелиться. Рядом что-то воняло, но он не мог понять, что. Голова сильно болела от тяжёлого удара.

Иные издавали звуки издали с наплевательским отношением даже к его здесь присутствию. Он вспоминал, как оказался здесь и не мог понять, как вообще такое могло случиться. Бекеле был в тот момент настолько беспомощен, что ощущал ужас и трепетал в ожидании того, что с ним сделают.

Другие бы были, чтобы Бекеле мог тактически увильнуть при противостоянии, но никого больше здесь не было. Он помнил, как его волокли в бессознательном состоянии. Здесь дело было без любви и даже уважения. Иные говорили что-то на языке, которого он не знал. Пребывание в этой ситуации его очень сильно тяготило и мучило. Бекеле так хотел таким же образом вернуться назад. Так об этом грезил, но нет! Он здесь… беспомощный и немного раненный.

Что это был за труп негра и кто ударил его по голове? Вдруг пищевод снова начало жечь, и он взвыл от боли. Голова начала болеть сильнее и от этого он перестал что-либо понимать. Эти второстепенные иные взяли над ним сейчас верх. Эта бесполезная рабочая сила. Его пронизывал могильный холод, который заставлял его ощущать себя, словно в аду. Смерть или жизнь? Что же его настигнет, когда те, кто его пленил, придут за ним?

Судьба в этот момент иронично смеялась над его беспомощностью своим священным смехом. Как же его главенство и состояние? Он пребывал в агонии. Он ощущал это всем своим существом. Он не знал, сколько прошло времени, но боль его так и не отпустила. Он мог лишь ворочаться и ждать, когда это пройдёт, отчаянно желая выжить.

Внезапно, он услышал, как дверь конуры открыли и солнечный свет ударил в помещение, а его захватчики, словно монстры с холодным взглядом, смотрели на него и что-то говорили. Они не думали его оставлять здесь. Один из них что-то сказал Бекеле, но он не понимал. Даже если бы иные говорили на русском, английском или эфиопском, он бы при такой боли все равно не понял. Бекеле не отчаялся при своей беспомощности, словно неведомая сила в нём не давала ему сдаться, утешая его. Что-то не давало ему морально упасть, а тем более смириться с тем, что эти люди убьют его. Бекеле был уверен в их недобрых намерениях уже после того, как получил удар по голове. Он посмотрел на мужчину, что-то ему говорящего и произнёс своё слово.

— Простите, я не понимаю. Кто вы? Зачем вы меня сюда притащили?

Бекеле не надеялся, что его поймут, однако рассчитывал хоть приблизительно с ними объясниться. Иные, осознав, что он на их языке не говорит, начали действовать. Один из них ударил его ногой в живот, а второй начал развязывать руки. Когда его ударили в живот, больной пищевод словно пронзило агонией. Бекеле взвыл, преодолевая сильную боль. Он посмотрел на ублюдков.

Любовью при таком пороке от них и не веяло. Желание сбежать при первой же возможности не покидало его. Бекеле судорожно начал искать варианты, но жестокие чернокожие неандертальцы не оставили его в покое. Они, заметив это, начали бить его ещё сильнее. Один из них увлёкся процессом и Бекеле уже было думал, что умрёт, но его надежды выжить осуществились когда другой остановил товарища и что-то ему сказал. Оба мужчины взяли обмякшего эфиопа и понесли его на улицу, где его привязали к столбу ничего даже не спросив.

Он почти стал их собственностью. Бекеле, не понимая языка мужчины, который встал перед огромным количеством этих папуасов вокруг столба, явственно понимал, что они его уже имеют своим здесь. Около столба, к которому он был привязан, было много шерсти и дров, по наличию которых он осознавал, что его собираются сжечь. Судорожно продолжая думать, как ему выбраться, Бекеле дёргался из стороны в сторону и тратил последние силы на сопротивление, преодолевая крайнее бессилие и боль. Без порока здесь жить всем не впрок. Бекеле кричал им: «Оставьте меня! Ну оставьте!» Мужчина, стоящий перед толпой, закончил торжественную непонятную речь. Все радостно закричали и запрыгали. Бекеле осознал, что его, видимо, приносят в жертву и обида, охватившая его сердце в этот момент, не знала предела. Он чётко решил, что или он выбирается, или это для него будет все равно, что исчезновение навсегда.