Что же со мной такое? - [18]

Фразы, отражающие переплетение, и фразы, из него высвобождающие

В ходе расстановки произносятся определенные фразы, играющие важную роль в поиске решения. Эти фразы всегда очень просты и обращены непосредственно к душе. Они меняются в зависимости от ситуации. Их невозможно использовать «по рецепту», они точно соответствуют каждой конкретной ситуации.

Фраза, отражающая переплетение, делает явной динамику, существующую между членами системы. Так, если дочь берет на себя страдание матери, эту динамику можно выразить при помощи следующей фразы: «Я несу твою боль за тебя». Одного только произнесения этой фразы может оказаться достаточно, чтобы привести в действие процесс исцеления.

В этом случае фраза, высвобождающая из переплетения, могла бы звучать так: «Я благодарю тебя за подаренную мне жизнь, твои страдания я оставляю тебе» (ее опять же произносит дочь, обращаясь к заместительнице матери). Однако в большинстве случаев произнесение фразы, отражающей переплетение, т. е. осознание того, что из любви к матери или партнеру я взял на себя что-то за нее или за него, уже является путем к решению. Фразы-переплетения показывают динамику в системе, разрешающие фразы эту динамику упраздняют. Иногда я прерываю расстановку после произнесения фразы, отражающей переплетение. Так я поступаю в тех случаях, когда благодаря этой фразе оживают не осознававшиеся ранее чувства или когда увиденное в расстановке оказывается слишком большим потрясением.

Если дочь делит с матерью ее печаль, это трагично. Это не приносит пользы ни матери, ни дочери. Поговорка «разделенное горе — полгоря» здесь не работает. Когда ребенок перенимает материнскую боль, страдание удваивается, поскольку теперь страдают обе. Берта Хеллингера часто спрашивают, почему вообще возникают такие «перенятая». Единственное объяснение этому следующее: «В жертву связи в семейной системе приносится все, эту связь можно также назвать любовью».

Разрешающие ритуалы

Эти ритуалы поддерживают происходящий в душе процесс высвобождения, давая ему физическое воплощение.

1.  Поклон является самым наглядным и действенным знаком уважения и в то же время высвобождения. Чем труднее дается клиенту согласие или признание, тем ниже и дольше должен быть его поклон в расстановке перед соответствующей фигурой. В зависимости от тяжести переплетения я различаю четыре ступени этой позы смирения. Первая (самая легкая) форма — это наклон головы. Вторая — это собственно поклон, т. е. человек стоя склоняет верхнюю часть тела. Третья форма — коленопреклонение, когда человек одновременно склоняет верхнюю часть тела, вытянув руки раскрытыми ладонями вверх, как бы говоря «Я больше не держу, я отпускаю». Последняя ступень и самое сильное выражение смирения — это когда человек «бросается» на пол [В этом случае человек полностью вытягивается на полу лицом вниз и его руки раскрыты ладонями вверх - Прим. науч. ред.]. Все ритуалы совершаются молча. Как правило, они оказывают очень сильное воздействие и часто до глубины души трогают участников расстановки. Все ощущают целительную силу этого «отпускающего согласия». В расстановке такое «исполнение», как называет совершение ритуала Берт Хеллингер, часто ощущается как скачок энергии.

2. В случае перенятой вины или перенятого чувства в качестве символа перенятого в расстановке иногда бывает полезно использовать тяжелый камень. Я прошу клиента: «Вложи в этот камень все, что ты нес. Когда будешь готов, внимательно на него посмотри и верни его». Вместе с произнесением разрешающей фразы, например, «Твое страдание я оставляю тебе и с благодарностью принимаю свою жизнь», клиент отдает этот камень (как выражение перенятого) соответствующему заместителю.

РОЛЬ ТЕРАПЕВТА

Полная включенность и абсолютная отстраненность

Первоочередными задачами терапевта являются создание атмосферы сосредоточенности и выяснение запроса. Терапевт вместе с клиентом решает, кто будет расставлен. Чтобы клиент мог серьезно и сосредоточенно расставить заместителей, я даю ему специальные указания. Для меня очень важна серьезность при расстановке. На отсутствие должной серьезности указывают такие незначительные вопросы, как: «Мне поставить мать так, как я вижу ее сейчас или как я воспринимал ее в детстве?» Если создается впечатление, что клиент не собран, если он неоднократно переставляет заместителей с места на место, значит, подлинная концентрация у него отсутствует.

После того, как все заместители расставлены по своим местам, я сознательно вхожу в расстановку (или энергетическое поле расстановки) и сознательно снова из него выхожу. Пребывание в поле помогает мне почувствовать следующий и/или разрешающий шаг. Выходя из поля, я даю возможность подействовать на себя целому. Во время расстановки я очень внимательно слежу за вербальной и невербальной реакцией заместителей в их ролях: «Мне хорошо», «Я чувствую себя лишним» и т. д. В зависимости от их высказываний осуществляются перестановки. Берт Хеллингер описывает состояние терапевта во время расстановки как «полную включенность и абсолютную отстраненность одновременно». Терапевт должен очень хорошо знать самого себя, чтобы не привносить в расстановку собственных проекций, переносов и представлений о ценностях. Общественные условности не играют в семейной расстановке никакой роли, значение имеет только то, что «укрепляет и поддерживает любовь».