Ершик
долго бродил
по платформе,
потом пытался
продать хоть
пару книг, но
никто не купил.
Теперь, придя
в себя после
первого ошеломляющего
впечатления
от этой необыкновенной
станции, он
почувствовал,
что люди нервничают,
поглядывают
с опаской в
тоннели. Если
на Проспекте
Мира он только
слегка ощущал
общее тревожное
настроение,
то здесь, даже
зная, что прямо
сейчас ему
ничего не угрожает,
Ершик тоже
начал приглядываться
к черным дырам
в конце платформы.
Стоило отойти
ненадолго от
Старого, как
снова он почувствовал,
что один в незнакомом
месте. Поскольку
никакой выгоды
от Комсомольской-кольцевой
он больше не
ждал, а любоваться
на нее можно
бесконечно,
Ершик дал себе
слово обязательно
еще раз рассмотреть
здесь всё как
следует. А куда
денешься? Обратно
только через
Кольцо... Теперь
для перехода
на другую линию
ему нужно было
не подняться
наверх, а наоборот,
спуститься
вниз. В длинном
коридоре люди
и жили и торговали,
лоток с книгами
заинтересовал
его, приценившись
к одному из
сборников
сказок, какие
и ему в руки
попадались,
Ершик еле удержался,
чтобы не присвистнуть:
вот жлобы! У
него на Проспекте
покупают за
гроши, а здесь
продают… Ноги
несли вперед,
а голова была
занята сложным
арифметическим
подсчетом:
сколько начального
капитала требуется,
чтобы честно
заплатить
ввозную пошлину,
а сколько выйдет
чистой прибыли,
если отдать
сталкерам
столько же, как
и раньше… Это
в том случае,
если мать сразу
же, как только
он покажется
на Рижской, не
оторвет ему
голову, и он
вообще сюда
еще попадет
в ближайшие
годы до совершеннолетия!
Переход он
проскочил и
не заметив,
включился в
реальность
только наткнувшись
на очередь к
пропускному
пункту на «красную»
линию. Раз уж
где-то тут находится
Старый, то и
ему сюда надо,
подождет Кольцевая.
Здесь
прибывших
проверяли
намного основательнее,
осматривали
сумки, одежду,
Ершик понял,
что так просто
проскочить,
как на Проспекте
Мира, уже не
получится, там
он примелькался,
был не чужим,
вот и пропустили.
Когда последний
человек, отделявший
его от строгого
офицера, вдруг
отошел в сторону,
и Ершик оказался
прямо перед
столом, в голове
все еще обреталась
полная пустота,
никакого плана
действий он
не придумал,
решил сориентироваться
по ситуации:
- Я
потерялся.
Пришел с дядей,
а он, кажется,
уже у вас на
станции. Я на
Кольцевой
задержался.
– И пусть попробует
сказать, что
это неправда!
Все-таки Старый
– не тётя.
Брови
проверяющего
поползли кверху,
этот серьезный
и деловой подросток
с большой сумкой
не внушал ему
доверия.
- Ты
бы на рожу свою
посмотрел,
потерялся он...
Тебя, если захочешь
– не потеряешь!
Что в сумке?
Оружие?
- Нету.
Стрелять не
умею.
-
Откуда ж ты
такой пацифист?
- Чего?
– Что-то это
слово ему напоминало,
и не очень хорошее...
– С Рижской я.
А пис... пф... Как
вы сказали?
-
Пацифист. Это
который, когда
по правой щеке
ударят – левую
подставляет.
Где-то
он уже такое
слышал.
- Так
это не пас..., это
христианин
называется.
Офицер
выпрямился
на стуле, строго
посмотрел на
Ершика.
- Ты
что же, проповедовать
тут решил? Здесь
тебе не Ганза,
коммунисты
этого всего
не признают!
Нет бога.
- А
кто есть?
- Так,
давай-ка тут
без религиозных
дебатов! Верь,
во что хочешь,
только не болтай
здесь на эти
темы. И на вопрос
отвечай. Запрещенная
литература
есть?
- Как
это? Кем запрещенная?
-
Центральным
комитетом. –
Ершик проследовал
взглядом за
указующим
кверху пальцем,
никакого комитета
там не было.
Потолок был
скучным, серым
и закопченным,
смотреть не
на что. Из очереди
за спиной послышался
тихий смешок,
переходящий
в кашель.
- А
запрещенная
литература,
это какая?
- Адам
Смит ваш любимый,
например. А
Ленина, Маркса
у тебя нет?– Он
заглянул в
сумку к Ершику.
- Этих
нет. Ганс Христиан
Андерсен есть
и Кир Булычев,
тоже хорошие
книжки. – За
спиной опять
кто-то всхлипнул,
что он такого
сказал?
- Тебя
как звать?
-
Павленко Ерофей
Шалвович.
Офицер
махнул рукой:
-
Мирохин, пропусти
вот этот интернационал
ходячий, забавный
парнишка...
Следующий!
Вот
здесь он хотел
бы поселиться,
несмотря ни
на каких коммунистов.
Двухэтажная
станция! Большей
безопасности
Ершик не мог
и представить,
странно было
смотреть на
людей сверху
вниз, но он быстро
освоился. Где
еще в метро
открывается
такой обзор
с балкона? Только
в городе, но
туда, он решил,
ему еще рановато.
Комбез по размеру
не подберешь.
-
Нашелся? Я уж
хотел возвращаться.
- Старый выглядел
недовольным.
– Ты зачем сам
сюда притопал?
- Я
с вами…
- Куда
со мной? В депо?!
- Я
хотел здесь
подождать.
- Да
ты большой
оптимист,
оказывается,
думаешь, я просто
схожу в тоннель
на часок – и
сразу обратно?
Примерно
так Ершик и
думал. Сколько
можно там что-то
разведывать?
Не воевать же
собираются.
Рижская – мирная
станция, там
и солдат-то
почти не было,
где уж ему знать
про военную
науку?
На
этот раз мотодрезины
им не досталось,
пришлось ехать
на ручном приводе,
но помогать
Старому не
пришлось, Ершика
только подбрасывало
на сидении
вместе с рычагом.
Он попытался
подтащить
поближе к середине
загадочный
мешок приятеля,
чтобы не свалился
на пути, но с
места сдвинуть
не мог. Осталось
только смотреть
по сторонам
и удивляться
тому, что тоннель
– невиданное
дело – был один,
а рельсов в нем
много.
