Что за Проспектом Мира - [6]

4. Трамвай

- Тебя кто сюда пустил?

- А я у него фамилию не спрашивал!

Дядя Слава уже не смотрел на него, заметив за его спиной нечто более интересное.

- Здорово, Старый, давно не виделись. Ты ж вроде обосновался, наконец, где-то, только слухи и доходят. Последняя мочиловка на Шаболовской, говорят, твоих рук дело?

Ершик оглянулся, с кем это дядя Слава так по-свойски? Опять седой мужик в кожанке. Старый. А что, ничего себе прозвище, с намеком.

- Предпоследняя. Последняя – не моя, когда они обвал в тоннеле разбирали, на них еще раз наехали.

- Правильно, не фиг на Ганзу хвост задирать. - Ну и дядя Слава, два месяца всего здесь живет, а за Содружество станций Кольцевой линии вступился, как за дом родной! – А сейчас куда?

- Туда же, куда и тебя.

- Иди ты...

Ершик понял, что многого не знает. Встревать в разговор опасно, сейчас вылетит отсюда еще быстрее, чем вошел. Но и тихо смываться, пока про него забыли, тоже не собирался, достал из сумки кусочек колбасы, чтобы время зря не терять, и приготовился слушать.

- Вот и иду. Включен в состав разведгруппы, обещали дать план депо, только они сами толком не знают, что в этих отстойниках поселилось. Не то мутанты, не то бандиты. Раны, как я слышал, похожи на ножевые. А может, когти такие следы оставляют.

Дядя Слава, похоже, понимал теперь не больше Ершика:

- Так мы с «красными» не воюем?

- Да не собираются пока. На Красносельской появилась чертовщина какая-то, никто ничего не видел, вроде, ходят какие-то тени по ночам. Караулы ставят – утром в мешки собирают. Не ставят – вся станция от страха трясется. – Старый сделал паузу и с подозрением посмотрел на собеседника. – А почему я это тебе рассказываю, а не наоборот? Через пять станций сюда добирался, а тут и спросить некого, что творится?

- Получается, что так.

Не хотел воевать дядя Слава, оно и понятно, семья большая, трое детей. Разговор с приятелем и радостное известие, что войны не будет, успокоили его до такой степени, что он вспомнил и про Ершика.

- Ты еще здесь? Марш домой!

Ершик нырнул за спину Старого, но поздно, тот, несмотря на свои размеры и кажущуюся неповоротливость, успел сцапать его за воротник.

- Из дома сбежал?

- Я не сбежал, я по делу. Сами же сказали, здесь за книжки больше дадут, значит и патронов домой больше принесу. Мне за них еще расплатиться надо, а прибыль – нам с мамой.

- Да, такому коммерсанту в Ганзе самое место! А куда дальше собрался?

- На Комсомольскую. – На самом деле он и сам не знал, куда собирался, но с этим человеком пройти пару станций не отказался бы. Спокойнее с ним как-то, может, и про сына своего расскажет, интересно ведь, как в других местах люди живут. Дядя Слава покачал головой в сомнении:

- Охота тебе, Старый, с ним возиться? Куда тебе еще пацан?

- Какой же он пацан? Ему лет четырнадцать уже. Пора пороху понюхать. Да, пошутил я... Успеет еще навоеваться, пока пусть торговую профессию осваивает. Не все мужики солдатами родятся, да все здесь ими становятся рано или поздно.

А кем родился сам Старый? И кем стал?

- Дядя Слава, а где тут трамвай? Я слышал, что по Кольцу дрезины ездят с пассажирами, хочу прокатиться.

- А есть на что кататься?

Старый подергал Ершика за ремень сумки.

- Да вот этот купец Калашников меня почти на две сотни «развел». И продешевил слегка, так что за проезд платить буду я.

Ершик удобно устроился на скамейке «трамвая» рядом со Старым, но пришлось подождать, пока наберутся еще пассажиры, чего зря топливо жечь? Через минуту, когда он рассмотрел как следует и водителя, и дрезину, и ближнюю колонну, взгляд обратился на Старого.

- А вот вы сказали про купца Калашникова... Это кто? Он автомат придумал?

- Нет, это я в школе такое стихотворение читал, не помню уже, про что оно было... Вроде там купец с царевым опричником разборку из-за жены устроил. А если б не фамилия знаменитая, хрен бы я что запомнил, еще в школе больше боксом занимался, чем книжки читал. Про бои без правил слышал когда-нибудь?

Да он про правила-то не слышал... Если наехали – дай сразу в нос, да посильнее. Но слушать чужие истории так интересно, а времени было, хоть отбавляй.

- Не слышал ты про бои без правил... В общем, это когда драка за деньги, а зрители еще и ставки делают, на этом тоже можно прибыль получить. У вас на Рижской такого не бывает, но кое-где эта развлекуха еще осталась, последний раз я такое на Китай-городе наблюдал. Слабаки, никакой техники. А я этим еще до войны зарабатывал, так что опыт имеется.

Да уж, вон он, этот опыт на лице написан: живого места нет. Таким путем зарабатывать патроны Ершик ни за что не согласился бы. Не из-за трусости, прозвище его не только от имени образовалось, случалось и ему подраться, но всегда за что-то настоящее: за гадость, сказанную про него или про маму, за то, что на книжку нарочно наступили, за соседскую Ритку. Вот это зря, кстати, она не оценила, а синяк еще долго под глазом держался. А за патроны... В первый раз увидеть человека, которого и знать не знаешь, и вдруг так сразу кулаком стукнуть. По живому. Не каждый сможет.

- Старый, а можно вопрос?

- Хочешь спросить про отца Александра, клоп любопытный? – Ершик кивнул, удивляясь, как он догадался. – Попросил его помолиться за упокой. Евгении и Натальи.