Что за девушка - [30]

— Джунипер… Звучит так, будто ты не доверяешь им до такой степени.

Мне очень хотелось сказать, что нет, не звучит, потому что я ничего не говорю, но доктор продолжала:

— Я бы хотела помочь тебе научиться доверять своим близким.

Я кивнула, но мысленно закатила глаза. Тесс не влюбится в психичку. Мои родители и так разочарованы из-за порезов и диагнозов, и если они узнают что-то еще, станет только хуже. А Майе все дается так легко, она никогда не поймет.

— И, — добавила доктор Крейтер, — мы с тобой поработаем над тем, чтобы найти другие способы уменьшить нагрузку и справиться со стрессом.

Мне не понравилась формулировка «уменьшить нагрузку». Она хочет, чтобы я отказалась от дополнительных занятий или перешла с продвинутого уровня на обычный? Она уже решила, что я не способна сделать все возможное для того, чтобы поступить в Стэнфорд, как папа?

Доктор Крейтер продолжала:

— Для начала я хочу, чтобы ты знала: мне можно доверять. Ты можешь просить меня о помощи — обещаю, что не буду тебя осуждать.

Я снова кивнула, но, если честно, какая мне разница, можно ли ей доверять? Мне все равно, любит она меня или нет.

Сегодня доктор Крейтер говорит, что уже побеседовала с мамой и в курсе ситуации в школе. На секунду я думаю, что она имеет в виду то, что Тесс порвала со мной у всех на глазах, но потом вспоминаю, что мама об этом не знает и не могла рассказать доктору Крейтер, и вообще это далеко не так важно, как по-настоящему сложная ситуация — то, что произошло между Майей и Майком.

— Должно быть, для тебя это тяжело, — говорит доктор.

Я качаю головой и поправляю:

— Это Майе тяжело.

Она кивает:

— Конечно. Но это касается не только ее.

— Это верно, — соглашаюсь я. — Мама хочет собрать родителей, чтобы все обсудить. Я хочу сказать, в нашей школе, очевидно, создалась такая атмосфера, в которой Майк счел возможным бить свою девушку и думать, что это сойдет ему с рук.

— Да, наверное, — признает доктор Крейтер, — но я говорила не об этом.

Она хочет, чтобы я спросила, о чем именно она говорила, но я знаю: если немного подождать (пока тикают часы и приближается конец встречи), она сама все объяснит.

— Я имела в виду, что события, которые происходят вокруг, отражаются на нас. Майя — твоя подруга, и ей сейчас больно.

Я молчу. Доктор Крейтер продолжает:

— Мы тяжело воспринимаем то, что случается с нашими близкими, особенно в твоем возрасте.

Ненавижу, когда доктор Крейтер использует выражения вроде «в твоем возрасте». Это снова сводит меня к стереотипу. Ей должны были объяснить это еще в университете.

Я не говорила Майе, что хожу к психотерапевту. Я не говорила ей о порезах. Когда в феврале я пропустила школу, сказала, что у меня ангина. Они с Майком пришли навестить меня после уроков, принесли цветы и суп (и домашку, ведь я не хотела отстать от класса). Майя вернула топик, который одолжила у меня на День святого Валентина. Честно говоря, мне не очень хотелось показываться Майку в таком виде (я накрыла ноги одеялом, потому что боялась, что они увидят повязку под пижамой), но Майя не предупредила, что придет, и было вполне ожидаемо, что визит Майи означал визит и Майка тоже: они все время проводили вместе. И вообще, Майк ее подвозил, не могла же я попросить его подождать в машине, пока мы с Майей разговаривали.

Я поинтересовалась, как прошло свидание на День святого Валентина, и она пожала плечами, как будто ничего такого не случилось, — знала, что я провела праздник одна, а Майя всегда была очень чуткой в таких делах.

«Просто потрясающе, — вмешался Майк. — Она показала, какой я ей подарил браслет?»

Он все время был с нами в комнате и прекрасно знал, что не показала. Майя протянула бледную руку с тонким серебряным браслетом на запястье.

«Она обещала никогда его не снимать», — сказал Майк.

Сейчас, когда я об этом думаю, браслет наводит на мысль о наручниках. Но тогда он казался очень красивым, и я гадала, сложатся ли у нас с Тесс когда-нибудь такие отношения, в которых мы будем обмениваться подарками и все будут знать, что пригласить одну значит пригласить и другую.

Сейчас я не могу вспомнить, был ли на Майе этот браслет сегодня. Надо было посмотреть.

— Для тебя это, наверное, очень тяжело, — говорит доктор Крейтер. — В конце концов, Майк тоже твой друг.

Я мотаю головой:

— Он мне точно больше не друг.

Доктор Крейтер кивает:

— Понятно. Выходит, уже в одном твой мир изменился после признания Майи, верно?

Мне не нравится, что она использовала слово «признание». Как будто это Майя что-то сделала не так.

— Скажи, изменилось ли в твоей жизни что-нибудь еще?

Мне негде обедать. Я намерена организовать демонстрацию, хотя мама не одобрит, если я на нее пойду. Ах да, и еще моя девушка порвала со мной на глазах у всей школы.

— Джунипер! — настаивает доктор Крейтер.

Родители (ненамеренно) назвали меня в честь францисканского монаха по имени Хуниперо Серра, который миссионером объехал берег Калифорнии. Мама с папой увидели это имя на дорожном знаке, и оно им понравилось, к тому же я родилась в июне, так что стала Джунипер Серра Меса-Штерн.[2] Родители дали мне обе фамилии, чтобы принести дань уважения обеим линиям (мексиканских католиков и восточноевропейских евреев).