Что я натворила? - [76]
— Т-ш-ш, а то она тебя услышит. Машины как люди, знаешь ли, и я бы никогда не продала свою Бесси. Она — мое первое значительное приобретение, и я ее люблю!
— Чем ты старше, Джен, тем сентиментальнее.
— Насчет определения «сентиментальный» я не была бы на твоем месте так уверена!
— Как детишки?
— Да, знаю, так все матери думают, но я лично уверена: у меня самые красивые дети во всем мире. Джаред начал ходить, хотя пока еще плохо стоит на ногах; а Элиза все время лопочет — не заткнешь.
— Должно быть, она вся в папу.
— Ха! Она милаха. Говорит, что хочет стать космонавтом. Я переспрашиваю, говорю, наверное, девочкой-космонавтом, но она уперлась — и все тут. То есть либо моя дочь поймет, что она девочка, когда станет чуть старше, либо придется закорифаниться с Шер — вдруг у той остались координаты хорошего хирурга!
Дженис и Кейт расхохотались, рассматривая друг друга. Теперь, когда у Дженис была семья и она переехала в Бристоль, с Кейт они виделись не чаще раза в месяц, когда Дженис приезжала на сеансы психотерапии с девочками. Но обе сразу же замечали, если что-то было не так.
— Так как ты, Кейт, на самом-то деле? — спросила Дженис. Она точно не собиралась принимать улыбку Кейт за чистую монету.
Кейт посмотрела на песок, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей.
— Ну, в принципе, неплохо. Иногда, правда, у меня аж сердце болит, как скучаю по Лидии и Доминику. Прямо вот колет в сердце, — сказала она.
— Жаль, что я никак не могу облегчить твою боль, — произнесла Дженис.
Кейт взяла подругу за руку и ответила:
— Можешь, еще как.
— Кстати, я кое-что хочу тебе показать. Хотела подождать до отъезда, но теперь, кажется, момент самый подходящий, — сказала Дженис.
— Что там у тебя? — Кейт была заинтригована.
Дженис залезла в свою большую сумку ручной работы и достала оттуда глянцевый буклет. И положила его на развернутую ладонь своей подруги.
— Это культурная программа Уэст-Кантри на этот год. Открой страницу двенадцать и посмотри мероприятия на ближайшие несколько месяцев.
Кейт сделала, как ей велели, и сразу же заметила крошечное черно-белое фото в правом верхнем углу. На фото была Лидия.
— О, Джен! Какая она красивая и взрослая! Смотри! — Кейт изо всех сил пыталась прогнать слезы, которые потоком лились из ее глаз.
Дженис могла лишь сочувственно кивнуть. Так как она нигде еще не видела дочь Кейт, кроме как на этой фотографии, сравнивать было не с чем.
Кейт стала читать.
— У нее будет выставка, о боже мой, ее собственная художественная выставка в Королевской академии искусств в Бристоле. О, Джен, разве это не чудесно! Наверное, она шикарно рисует; то есть для кого попало они такие мероприятия не станут организовывать!
Кейт заплакала. Ее маленькая девочка, ее доченька… Перед глазами пронеслись воспоминания: крошечная Лидия возится с карандашами, а Кейт развешивает ее шедевры в кухне. Казалось, это было в какой-то другой жизни.
— Какое интересное название «Наблюдения из-за каменных стен». Как думаешь, что имеется в виду?
Кейт изучила название, а затем сама ответила на свой вопрос:
— В Маунтбрайерз были каменные стены; должно быть, речь о них.
Дженис кивнула.
— Я сомневалась, стоит ли показывать тебе буклет — мне его сунули вчера в почтовый ящик. Кажется, мероприятие предстоит довольно масштабное. В общем, я решила рассказать тебе, чтобы ты узнала об этом от меня, а не от кого-то еще, — пояснила она.
— Спасибо. Это так мило с твоей стороны. Боже, я поверить не могу, какой Лидия стала взрослой, и она выглядит такой уверенной в себе. И очень похожа на отца. Марк был красивым человеком; это была его единственная положительная черта, — произнесла Кейт.
— Так ты пойдешь? — Дженис покосилась в сторону буклета.
— Ой! Я как-то об этом не подумала. Конечно, мне не хотелось бы портить дочери такой важный вечер. Но я безумно хочу пойти туда. Просто безумно.
Кейт просияла, как будто вдруг увидела новый шанс.
— А почему бы не спросить Франческу? — предложила Дженис.
— Все гораздо сложнее. Я с недавних пор больше им не звоню — дети попросили, и их просьбу я выполнила. Поэтому Франческа звонит мне сама, раз в месяц, и, конечно, мы общаемся по электронной почте. Мне кажется, для первой нашей встречи с детьми художественная галерея — место чересчур многолюдное, но я так хотела бы взглянуть на Лиди. И на Дома тоже. Он точно придет; Дом такое не пропустил бы ни за что на свете!
— Я не вижу причин, по которым ты не можешь съездить на выставку Лидии, Кейт. Я могла бы сначала разведать обстановку, посмотреть, что к чему. И встретить тебя после. Выставка будет открыта целую неделю. Что скажешь?
— Даже не знаю…
— Ну так подумай. Я не прошу тебя решить прямо сейчас.
— Я люблю тебя, Джен. Просто обожаю.
Кейт взяла подругу за руку и крепко сжала ее ладонь в своей.
— Чувство это, сударыня, абсолютно взаимно.
— Ты уверена, Джен, что тебе удобно приезжать раз в месяц? У меня сердце кровью обливается, когда думаю, сколько времени и сил ты тратишь на поездки сюда.
— Ой, да перестань! От Бристоля до Пенмарина — рукой подать. И потом, мне нравится применять свои знания на практике, а Нику иногда надо побыть с детьми. Думаю, все трое в восторге от перспективы есть что попало и смотреть все, что можно, по телику. А когда мамочка возвращается, они уже успели так обожраться сладостей, что аж глаза на лоб лезут!
Всегда ли рождение ребенка – счастье? Об этом не принято говорить, но бывает так, что появление детей разрушает семью. Это случилось с Джессикой и Мэттью. Их брак дал трещину, когда Джессика узнала, что беременна. Она не была готова к этому, и, хотя Мэттью был счастлив, ее не покидало болезненное чувство неправильности происходящего. Материнство не принесло Джессике желанного успокоения. Она все больше погружалась в пучину депрессии, испытывая к дочери противоречивые чувства: любовь, жалость, неприятие, страх.
Завязка нового романа Аманды Проуз происходит в переменчивые, мятежные шестидесятые. Дот Симпсон, девушка из рабочих кварталов Лондона, знакомится с богатым иностранцем Солом, чей образ жизни и внешность слишком сильно отличаются от того, что принято в консервативных кварталах, где она выросла. Но запретный плод сладок, и молодые люди отчаянно тянутся друг к другу, несмотря на общественное порицание. Кто же не выдержит первым? Окружение или сами влюбленные? Это не очередная история о Ромео и Джульетте — скорее уж о многолетней войне, разделившей людей из-за нелепых предрассудков.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.