Что я натворила? - [51]
— Вполне может быть, что знаешь. Знакома с Джейкобом Уайттингтоном из шестого класса?
— Да, симпатичный мальчик, собирается в Оксфорд или Кембридж…
Кэтрин не понимала, к чему Наташа ведет.
— Ну, если ты его считаешь симпатичным, ты просто обязана взглянуть на его папочку. Вот отец там просто секс-бомба! Настоящий плейбой! Разведенный хирург. И мы с ним любовники! Я такая счастливая! — объявила подруга.
Кэтрин поняла, что ее челюсть сама собой рухнула вниз.
— В самом деле? Доктор Уайттингтон? — спросила она.
— Да, действительно. Доктор Уайттингтон — или Макс. Мне можно, я видела его без трусов, и он готовил мне чай в три часа утра. Боже, не смотри на меня так, Кейт. Ты смотришь с таким неодобрением, как будто я какое-то преступление совершила. Что не так? Это потому, что мы из разных слоев? Конечно, ты права, и знаю, у нас тут не поощряются близкие отношения с родителями учеников, но он такой классный, а я умею держать язык за зубами, когда нужно. В общем, юный Джейкоб получит ту долгожданную пятерку, к которой так сильно стремится, главное, чтобы мы и дальше виделись с его папочкой! Кейт, скажи хоть что-нибудь уже…
— Так ты не лесбиянка? — вырвалось у Кэтрин.
Вопрос застал Наташу врасплох. Несколько секунд она, судя по всему, искала варианты ответа, но потом просто захохотала, запрокинув голову, громко и безудержно.
— Я не кто?!
— Лесбиянка, — Кэтрин было неловко даже просто использовать это слово в данной обстановке.
— Лесбиянка? О мой бог! С чего ты вообще так решила? Потому что я коротко стригусь и ношу мужские кроссовки? — хихикала Наташа.
— Нет! Нет, Наташа, и близко нет. Просто так сказал Марк… — попыталась объяснить Кейт.
— А, вот оно что. Да твой Марк никогда не отличит лесбиянку от нелесбиянки! Как же этот придурок любит вешать на всех свои тупые ярлыки. Моралист чертов! Конечно, мне по фиг на его мнение, но, если он будет распускать обо мне такие слухи, это может повредить.
Наташа вдруг сообразила, что говорит не только со своей лучшей подругой, но и с женой Марка.
— Прости, Кейт, я не хотела никого обидеть, но ты понимаешь, что я имела в виду.
— Никого ты и не обидела, это ты меня прости, я не должна была думать, что Марк прав. Надо было своей головой соображать. А я, дура, губу раскатала — каково это, когда твоя подруга лесбиянка…
— Ах, дорогая, я тебя разочаровала, да? Прости, пожалуйста, если я тебя подвела своей атипичной любовью к сексу с мужчинами, — хихикнула Наташа.
Обе женщины рассмеялись и вышли из магазина под руку. Сотрудники магазина молча наблюдали за этими странными женщинами — перед тем как они свернули за угол, Наташа игриво ущипнула Кэтрин за задницу.
— Ну, что ж, Кейт, если уж они все равно собираются распускать сплетни, так пусть хотя бы не совсем уж на пустом месте! — сказала Наташа.
Кэтрин подпрыгнула и содрогнулась, не от жеста своей подруги или сожаления о возможных сплетнях, а потому, что Наташа невольно растеребила один из порезов, который почти зажил, а теперь из него снова потекла кровь.
Кэтрин улыбнулась. Она закрыла дверь посудомоечной машины и сосредоточилась на своих будущих хлопотах по хозяйству. Вторник, вторник… Что же ей нужно было сделать во вторник? Хотя Кэтрин уже много лет приходилось запоминать огромные списки неотложных дел, в последнее время она все чаще о чем-то забывала. Наверное, это возрастное. Ах да, вот, вспомнила. Вторник — снять все учебники Марка с книжных полок, протереть полки и каждый учебник затем поставить на место; заправить детям постели, выстирать и погладить их постельное белье; прополоть клумбу на заднем дворе; тщательно вычистить ванные во всем доме и убедиться, что вся сантехника начищена до блеска. Наконец, отполировать и натереть воском паркет в коридоре, а потом купить в лавке восемь кусков органического филе лосося и что-нибудь в качестве гарнира. Всего лишь еще один день, а какой насыщенный.
Кэтрин включила электрический чайник. На сковороде уже жарилось посыпанное травами филе, шумела пароварка с загруженными в нее спаржей и нарезанными ломтиками кабачками. Скоро Кэтрин должна была переодеться к ужину. У нее оставалось еще десять минут. Женщина подошла к полке с поваренными книгами и достала из тайника между двумя из них тонкий томик. Она знала, что Марк никогда не будет искать его здесь — между книгами Джейми Оливера «Моя Италия» и «Вместе с Джейми»… Книга, которую Кэтрин сейчас читала, принадлежала перу индийского писателя Разипурама Кришнасвами Нарайана и называлась «Сказки Мальгуди».
Когда его объявили самым старым жителем города, Рао было что-то между девяноста и ста пятью. Сам он, однако, уже давно перестал считать года и ненавидел дни рождения — особенно после своего восьмидесятилетия, когда отовсюду съехались его родственники и заставили старика участвовать во всяких религиозных церемониях по случаю его дня рождения, с трубами и фанфарами. Все эти ритуалы настолько вымотали бедного Рао, что последующие две недели он не вставал с постели — у него был сильный жар.
Кэтрин было достаточно даже коротких фрагментов книг, которые она успевала урвать, чтобы сбежать в выдуманный мир хотя бы на пару минут. При любом раскладе у нее оставалось времени прочитать не больше восьмидесяти слов за раз, но в этих строчках женщина находила хоть какое-то спасение. Следующие несколько часов в голове ее будут роиться вопросы по прочитанному. Сколько же все-таки лет было Рао? Где он жил? Почему умер и в каком возрасте?
Всегда ли рождение ребенка – счастье? Об этом не принято говорить, но бывает так, что появление детей разрушает семью. Это случилось с Джессикой и Мэттью. Их брак дал трещину, когда Джессика узнала, что беременна. Она не была готова к этому, и, хотя Мэттью был счастлив, ее не покидало болезненное чувство неправильности происходящего. Материнство не принесло Джессике желанного успокоения. Она все больше погружалась в пучину депрессии, испытывая к дочери противоречивые чувства: любовь, жалость, неприятие, страх.
Завязка нового романа Аманды Проуз происходит в переменчивые, мятежные шестидесятые. Дот Симпсон, девушка из рабочих кварталов Лондона, знакомится с богатым иностранцем Солом, чей образ жизни и внешность слишком сильно отличаются от того, что принято в консервативных кварталах, где она выросла. Но запретный плод сладок, и молодые люди отчаянно тянутся друг к другу, несмотря на общественное порицание. Кто же не выдержит первым? Окружение или сами влюбленные? Это не очередная история о Ромео и Джульетте — скорее уж о многолетней войне, разделившей людей из-за нелепых предрассудков.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…