Что упало, то пропало - [16]

— Ну что, хотят вау-слова — значит, мы их вставим! — объявила я, серьезно подойдя к делу.

Несколько дней после этого я ничего не слышала от обитателей соседнего дома. Я говорила себе, что всего лишь сделала одно из многочисленных добрых дел, которые оказываются просто выкинутыми в пропасть. Но в ту же пятницу Эйлса подсунула мне под дверь открытку и очень благодарила за починку велосипеда Макса и помощь с сочинением. «Его учительница сказала, что он блестяще выполнил задание!!!» Она написала на открытке свой мобильный телефон и спросила, не заинтересована ли я дальше обучать Макса на более формальных условиях. Всего несколько недель до экзаменов в конце учебного года. Они могут предложить пятнадцать фунтов в час. Макс вообще так редко соглашается на чью-то помощь. Если у меня есть время и т. д. и т. п. «Я безнадежно нетерпелива» («безнадежно» подчеркнуто три раза).

За выходные я ничего не предприняла — открытка просто томилась в прихожей. Я видела объявления о поиске репетиторов на доске объявлений в большом супермаркете Sainsbury’s в Бэлхеме, так что знала, что пятнадцать фунтов — это ниже рыночной цены. Кроме того, по моему опыту, любое регулярное обязательство может вызвать клаустрофобию. Как и случилось, когда я записалась на аквафитнес в досуговый центр. Но идея не давала мне покоя, я не могла избавиться от этой мысли! Было приятно наблюдать, как в тот вечер Макс постепенно стал относиться к письменному слову все с большим энтузиазмом. И мне было его жалко. Мне нравилась мысль, что я могу хоть немного вооружить его против других членов семьи. Когда мы были подростками, я любила помогать своей сестре Фейт с выполнением домашних заданий, я всегда считала это время особенным. Сама ее благодарность служила наградой. Да и работа над Большим Оксфордским словарем английского языка оставляла достаточно времени на другие занятия.

Я взяла открытку в руки и принялась ее изучать. Она была из той же серии, что и первая. Но на этот раз Эйлса выбрала обложку книги Иэна М. Л. Хантера «Память», на ней был изображен палец, обвязанный куском нитки. Интересно, достала ли Эйлса все оставшиеся открытки из коробки в поисках наиболее подходящей? В конце концов, ведь ее же беспокоила память Макса. Я решила, что она специально выбрала именно эту открытку. И это решило дело — то, что она приложила усилия и все хорошенько обдумала. Я позвонила ей, чтобы принять предложение.

— Правда?! — воскликнула она. — Это прекрасная новость. Вы буквально спасли мне жизнь.

— Надеюсь, что не буквально.

— Ну да, не буквально, — засмеялась она, потом замолчала, подумала и добавила: — Нет, серьезно, все-таки буквально.

В следующую среду я появилась на пороге ее дома в четыре часа дня, оделась подобающе — то есть как я посчитала подобающим для такого дела. Моя офисная одежда оказалась не в лучшем состоянии; я не смогла выбрать ни юбку, ни блузку, которые подошли бы. Большую часть вторника я провела в благотворительных магазинах на Норткот-роуд и нашла там пару костюмов, которые оказались немного великоваты и не в лучшем состоянии, но вполне пригодными. Они мне еще послужат, и я буду их чередовать.

Я надеялась, что мы вначале немного поболтаем, но Эйлса выглядела очень занятой, когда открыла дверь. Она была одета в спортивный костюм, и за то короткое время, что потребовалось, чтобы усадить нас за стол, ее телефон зазвонил несколько раз. В конце концов, она ответила, выйдя в сад: улыбаясь в трубку, она ходила взад-вперед по террасе, время от времени наклоняясь, чтобы подобрать какой-нибудь опавший листик. Через некоторое время она села на ступеньку, обняв колени. Эйлса играла со своими волосами, но не дергала их так, как обычно в присутствии Тома. Теперь она их взбивала, словно пыталась сделать пышную прическу. Мне стало интересно, с кем же она разговаривает — кто помог ей так расслабиться? Я почувствовала ревность, словно меня обделили вниманием. Что, конечно, было глупо.

Макс оказался сложным учеником, и через некоторое время я уже полностью погрузилась в работу. Фейт была просто лентяйкой. «О, ну сделай все, что нужно, Верити», — просила она, одним глазом поглядывая в телевизор, где показывали «Синего Питера»[19]. Мозг Макса явно работал по-другому. Он не мог сидеть спокойно, долгое сидение на месте требовало от него невероятных усилий. Ему нужно было ответить на вопросы по стихотворению «Маленький барабанщик», и я раскрасила текст разными маркерами — отметила аллитерации, метафоры и все такое. Он справлялся лучше, если между заданиями я отправляла его пробежаться до подвала и обратно. Я выяснила, что его интересует, — не регби, которым он занимался (отец хотел, чтобы он добился успеха в регби), а футбол (он был фанатом клуба «Челси»), собаки, а также игра World of Warcraft на приставке. Еще он интересовался магией, сериалами, которые можно посмотреть на Netflix, включая «Очень странные дела», о котором я читала в журнале Radio Times. Я неплохо разбираюсь в футболе — таблоиды помогают быть в курсе происходящего в премьер-лиге, а лучшие игроки часто появляются в Hello! — их фотографии даже на разворотах печатают. Один из вопросов, на которые требовалось ответить, звучал так: «Как, по твоему мнению, чувствует себя маленький барабанщик?» Я предложила Максу представить, что футболисты считают мальчика приносящим удачу, если он выступает перед важной игрой, этаким талисманом команды. И Макс практически сразу же подобрал нужные слова и выражения: «Победно улыбается, когда взрослые мужчины кивают ему», и все в таком роде. Час пролетел очень быстро — по крайней мере, для меня, а когда Макс встал из-за стола, я видела его облегчение оттого, что удалось так быстро справиться с заданием, которое обычно, как я понимаю, тяжелым грузом висело у него на плечах целую неделю.