Я и Таня с интересом переглянулись.
– А–а, вы любовники! – весело уточнила девочка.
– Что? – спросила, улыбаясь, Таня.
– Ну, любовники. Любовники, они как родные. Можно, я своё платье на столбик повешу? Немножко подмокло.
– Вывешивай, – махнул рукой я.
Пока Лола приспосабливала своё платье на один из столбиков навеса, я тихо спросил Таню:
– Она случайно не перегрелась?
– Эх, ты, педагог, просто она ещё врать не умеет... Подумать только, теперь у нас всё ж как у людей: дом, дочка.
– Мама слишком молода.
– Зато папа как папа.
Подошла Лола, спросила:
– А откуда вы плывёте?
– Из-за сорок седьмого поворота, – ответила Таня с усмешкой.
– А что там?
– Ничего.
Девочка внимательно посмотрела в глаза Тане, потом мне:
– Странные вы какие-то, но хорошие.
Мы рассмеялись.
«ЧОКНУТАЯ»
Девочки варили макароны с тушёнкой, а я собирал сухие сучья. Где-то недалеко находился дом отдыха «Голубая поляна» (это я прочитал на карте). Когда стемнело, он дал о себе знать. В половине десятого лес наполнился танцевальной музыкой. Усиленные мощными динамиками весёлые песенки и мелодии были слышны, наверное, в радиусе пяти километров. Под музыку мы поужинали, вымыли посуду, девочки собирались уже потанцевать у костра, но вдруг стало очень тихо. Лола глянула на свои часики и грустно сказала:
– Одиннадцать... Спать пошли, как дети.
Сели у костра. Я лёг, положив голову на колени Тани, и предложил:
– Давай-ка, Тюльпан, рассказывай, кто ты, что ты и для чего живёшь на земле.
Лола охотно откликнулась:
– Перешла в восьмой класс. Учусь хорошо, только по математике и черчению тройки. С этой математикой просто беда. Меня из-за неё чуть из школы не выгнали.
– Не может быть! – удивился я.
– Не из-за неё, конечно, но и математика была тоже виновата. Это в третьем классе случилось. Нас приняли в пионеры, а потом в классе был отрядный сбор. Пришли шефы с завода, книжки подарили. Наша учительница сказала: «Ребята, сегодня в вашей жизни произошло торжественное событие – вы стали юными ленинцами. С этого дня вы должны учиться, работать и жить, как Ленин». Тут я встала и сказала: «Этого я обещать не могу, потому что отличницей мне не стать – по математике одни тройки, а работать, как Ленин, наверное, никто не сможет». Ребята засмеялись. Потом в классе в классе стало совсем тихо. Шефы переглядывались и вставали, чтобы меня разглядеть, я тогда совсем маленькая была. Учительница покраснела и сказала: «Ты должна стараться». «Стараться я, конечно, буду, но честное пионерское слово дать, что у меня всё будет, как у Ленина в жизни, не могу», – ответила я... Потом были неприятности. За четверть оценку за поведение снизили. Родителей в школу вызывали и ещё куда-то. Они меня не ругали. Мама сказала: «Воспитаешь на свою шею», а папа меня по носу пальцем щёлкнул тихонько и говорит: «Держись, кнопка». Только бабушка мне всё объяснила: «Сидела бы ты тихо, как все, ничего бы не было. Неудобный ты человек». А почему? Я всегда правду говорила. На правду обижаться нельзя.
– Не всякую правду говорить можно, – сказала Таня задумчиво.
– Всякую, – с вызовом ответила Лола.
– Девочки, не надо спорить, – вмешался я. – Лола, вот ты уже четырнадцать лет прожила, а как ты считаешь, в чём для тебя сейчас смысл жизни?
– Запоминать. Я внимательно слушаю всё, что говорят взрослые, неважно кто и неважно где: у нас дома, в кино, книгах. А самое интересное я записываю.
– Записывать-то зачем, – усмехнулась Таня.
– Танечка, боюсь, забуду. Дело в том, что дети и ошибки делают детские, а взрослые?.. Иногда один поступок решает всю жизнь... Вырасту и я. Всякое случится – мне одной придётся решать, как поступить. Но всё в жизни повторяется. Что у меня будет, было уже с кем-то когда-то. Кто-то говорил: «Только дураки учатся на своих ошибках, учись на ошибках других». Я и учусь.
Вот так дочка, просто умница.
– Любопытно, и что же ты узнала?
– Сейчас мне почему-то больше любовная тема попадается. Вот недавно одна мамина подруга сказала: «Женщины раздают себя по частям: кому руку, кому сердце, кому всё остальное». Я так это понимаю…
Смотрю на Таню. Она смущённо отводит взгляд. Почему она молчит? Это женское дело. Представляю, какие сейчас услышу разъяснения, ведь Лола никогда ещё не врала.
– Тюльпан, мне кажется, этот фильм детям до шестнадцати лет смотреть не разрешается.
– При чем тут шестнадцать лет? – возмутилась Лола. – Сейчас дети взрослеют раньше и умнеют раньше. Я, может быть, знаю больше, чем вы, когда были в моём возрасте. Вы, взрослые, странную забаву нашли. Всё на свете знаете. На все вопросы можете ответить, а не отвечаете – дескать, ещё рано... Сейчас темп жизни намного ускорился. Такой темп по силам только молодёжи. А старики спешат за нами, только в ногу никак не попадут, вот и нас одёргивают, чтобы мы вперёд не очень вырывались.
Бурное выступление делегата от подрастающего поколения не обидело меня, "демократы" из моего класса не то ещё выдают.
– Не поумнеть вы спешите, а любопытство своё удовлетворить. Природа распорядилась мудро. Новорождённый не создает "Лунную сонату", а сосёт пустышку, "Лунная соната" появляется лет тридцать спустя. Таня, ты согласна?
