Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [75]
Как-то, помнится, шел в городе и окрестностях дождь недели три. С короткими перерывами, но каждый день моросил осенний мелкий дождик из заволоченного серо-стальными тучами небосклона, ну прямо как в Сиэтле или Копенгагене. На всех радиостанциях обстоятельно обсуждали этот феномен с частотой трансляции новостей, то есть каждые час или полчаса. Приглашали психологов, которых просили дать советы людям, всерьез задумывающимся о самоубийстве; психологи делились техниками выживания в сложившихся погодных условиях, говорили о зависимости человеческого организма от солнца и способах его замены соответствующими упражнениями, витаминами, занятиями, определенными продуктами питания и так далее. Все встревожились не на шутку и старались, как могли, помочь друг другу поднять настроение и оказать поддержку в это непростое время. Другие, острые и насущные, жизненные темы были задвинуты на второй план, и портеньо напоминали геологов из затерявшейся на льдине экспедиции или героев фильмов об апокалипсисе. Лица горожан вытянулись, продажи алкоголя возросли в несколько раз, и, по слухам, спустя девять месяцев после дождливого периода родилось больше обычного детей.
Дождь загнал живущих активной ночной жизнью людей в дома, засадил за телевизоры, уложил раньше обычного в постель.
Дождь – это и ностальгия по солнцу и растерянное недоумение, мол, как же теперь без него жить, и романтика: капли, барабанящие по черепичной крыше, смытая с тротуаров грязь, огонь в камине, свечи на столе. Дожди действуют как сильные афродизиаки даже на прожженного циника. Лишь одинокие люди ежатся, поднимая воротники плащей, и вызывают тревогу психологов, публикующих во всех периодических изданиях признаки сезонной депрессии и советы, как с ней бороться. У аргентинцев даже есть пословица: «всегда после дождя выходит солнце», применяемая ко всем тяжелым жизненным ситуациям, но уже сама семантика этого фразеологического выражения относит дождь к не лучшим из них.
Когда идет дождь, накрапывает ли затяжной моросью или безудержно хлещет ливнем, жизнь в городе замирает. Назначенные встречи отменяются, проекты на открытом воздухе заранее планируются с избытком времени на случай осадков, и ни одному жителю города и в голову не придет ожидать, что кто-либо, пообещавший что-то, выполнит это что-то в дождливый день. Но я приехала в Аргентину из Орегона, где количество дождливых дней подбирается к двумстам, и за оставшиеся сто шестьдесят пять никак не успеть сделать все то, что задумано на год. Впрочем, разговор о планах в Аргентине по большей части не уместен и не понятен ее жителям. И уж точно – в дождливый день, когда люди больше озабочены, где им раздобыть жареные лепешки, посыпанные сахаром, торта фрита, и единственный план, который не отменяется, это распитие мате с ними. Я бы их ела каждый день, но эта традиция мне нравится, как естественная дозировка калорий, и у меня даже, похоже, выработался рефлекс, когда только от вида обложенного тучами неба, готового вот-вот расплескаться по зонтам, вырабатывается желудочный сок, и не покидают мысли о жареной лепешке, похожей на плоский пончик с привкусом дождя.
Поскольку раньше я не знала о таком прямом взаимодействии атмосферных осадков с ритмом городской жизни, проснувшись раз дождливым утром после никак не предвещавшей непогоды бархатной звездной ночи, стала торопливо собираться на ремонтируемый жилой объект. К тому времени, поднаторев в ремонте своей квартиры и в конце концов въехав в нее после изматывающего душу и кошелек отрезка времени, вдвое большего, чем отведенного мною, я согласилась помогать приятелю из Нью-Йорка в ремонте его гнездышка, которое он облюбовал тоже не без моей помощи. Расходы, в том числе и транспортные, он оплачивал, и я выскочила на мокрую улицу, как в американском фильме про Нью-Йорк, с вытянутой рукой, надевая на бегу плащ и крича «Такси!» вдогонку удалявшейся машине с шашечками, которая все-таки успела окатить меня водой из-под колес. Простояв полчаса на улице, я подумала, что русскую поговорку «ждать у моря погоды» вполне можно перевести на испанский, как «ждать свободного такси в дождь» (я в то время работала над справочником идиоматических выражений). А время уже поджимало, и я знала, что если не договорюсь с водопроводчиком, то он уйдет работать на другой объект, и, таким образом, встанет весь проект с намеченным графиком работ. Я вспомнила о приятеле с машиной, который всегда предлагал помощь, а я ни разу ею так и не воспользовалась. В телефоне были помехи: дождь влиял на сотовую связь так же, как и на все другие сферы жизни.
Уже на последнем гудке, перед переводом звонка в голосовую почту, Карлос мне ответил хриплым сонным голосом:
– Алё, что-то случилось?
Узнав о моей проблеме, он позабавился и даже, казалось, проснулся, потому что я услышала иронию в его по-утреннему низком голосе:
– Не смеши. Твой слесарь сладко спит, да еще и с маляршей, скорее всего, в обнимку. Ты тоже не мокни на улице, а иди обратно в кроватку, а? В дождь дела не делаются.
– Но у меня встреча назначена. Он же меня ждет, раз не позвонил и не отменил ее! – не унималась я. – Мне надо ехать. Я уже звонила в заказ такси, говорят, у них машин нет.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать.
Пора в Швецию, чтобы еще полгода вспоминать изысканность сюрстрёмминга, аромат гласмэстарсиля, вкус лютфиска, пряность истербанда, послевкусие елебрада.И как ты жил раньше без всего этого?Книга также издавалась под названием «Швеция и шведы. О чем молчат путеводители».
Пора в Индию, чтобы еще полгода смело опаздывать на встречи самому и не ждать вовремя других, а каждый уик-энд начинать с полюбившегося на всю жизнь масала-чая.
«Франция и французы» – это книга о Франции и французах, каждая страница которой наполнена юмором. Книга, обладающая послевкусием дорогого сотерна и приправленная пряным ароматом французского бри. В ее меню кроме основного блюда «Лувр-Версаль» можно найти восхитительный десерт в виде забавных историй и колоритных зарисовок с натуры, а также полезные советы, которые помогут понять, кто же эти французы на самом деле, как с ними ладить и что нужно делать, чтобы сойти за своего.Книга также издавалась под названием «Франция и французы.