Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [16]
Когда милонга заканчивалась, они брали такси и ехали в маленькую квартирку на окраине, которую сняли для Мары ее родители, пошедшие на поводу у дочки, решившей стать балериной в Буэнос-Айресе. К нежности Карлиньо примешивалось ее чувство благодарности и растущей уверенности – в себе, в своих способностях, в его обожании; она засыпала в его руках крепким молодым сном, не чувствуя, как осторожно он высвобождался из ее объятий, одевался и уходил к себе домой, тихонько, стараясь не шуметь, закрывая на ключ дверь ее студии.
Милена, как обычно, ничего не замечала и не предъявляла никаких претензий. Ей было достаточно, что давным-давно установленные семейные обязательства выполняются, что собака выгуляна, и девочки, уже ставшие взрослыми барышнями, но живущие все еще с родителями, в порядке. Она была больше озабочена графиками своих гастролей и любовников, их совпадением или конфликтами в них, и старалась все выстроить так, чтобы избежать неприятностей и не нарушить семейный быт.
Вскоре Мара решила, что хочет и готова принять участие в самом престижном мероприятии, Метрополитано – конкурсе танцоров Буэнос-Айреса и окрестностей, где отбирались лучшие, которые потом боролись за победу на чемпионате мира по танго, также проходящем в Буэнос-Айресе несколько месяцев спустя. Карлиньо подготовил не одну пару, выпестовал нескольких чемпионов, но сам никогда не принимал участия ни в каких конкурсах. Это было дело принципа, да ему и незачем было что-то кому-то доказывать. Он добился авторитета в танго, был признанным маэстро и совсем не стремился после разноязыкой Флориды выйти с номером на спине на суд коллег и приятелей по милонге. Мара настаивала, Карлиньо отказывался. Он ей не говорил, что одной из причин, помимо прочих, было то, что она не была равной ему партнершей, и если бы он даже и решил все же попробовать соревноваться, то сделал бы это с более опытной танцовщицей, чтобы занять подобающее ему место среди остальных конкурсантов.
– Ну, крошка, брось… я не люблю всего этого. Для меня танго – это чувства… мои чувства к тебе, кто может им быть судьей? Я и так знаю, что ты самая лучшая, а я, танцуя с тобой, настоящий Гардель! – отнекивался Карлиньо, но молодая уроженка Кордобы только подтверждала сложившийся стереотип об упрямстве своих земляков.
– Победившая пара поедет в Японию. Ты знаешь, сколько там платят за выступление? Ты на своей Флориде за год столько не зарабатываешь!
По его лицу она поняла, что это был запрещенный удар, ниже пояса, и обвила его шею тонкими белыми, как у лебедя шея, руками.
– Ну, прости, ты самый лучший, ты же знаешь это. Но ведь надо расти, Карли…
– Знаешь что? Давай я найду тебе партнера, позанимаюсь с вами, и соревнуйтесь, практикуйтесь, а мне, я же говорил тебе, это не надо.
Мара надулась.
– У меня с тобой больше шансов выиграть чемпионат.
Ее прагматичность и расчетливость, казалось, удивили Карлиньо.
– А у меня с тобой, малыш, – он приблизил лицо к ее алебастровой коже, – меньше.
Он собрал свои вещи и спокойно, как всегда, закрыл за собой дверь, без стука.
В ту ночь он занимался любовью с женой, что случалось все реже и реже, но по-прежнему было приятно и доставляло ему, помимо сексуального удовольствия, ощущение гармонии и стабильности собственной жизни. Однако сейчас перед глазами у него стояло упрямое лицо Мары с тонкими губами, точеным носиком и темными глазами, смотрящими куда-то в глубь него. В душе Карлиньо зарождались сомнения… во всем: в стабильности, в своем успехе, в образе жизни.
Следующим вечером Мара не пришла на Флориду, и Карлиньо пришлось позвонить и вызвать девушку на замену, худющую ирландку. Техничная балерина, она раздражала его каждым своим шагом, но публике понравилось, и он даже обыграл ее национальность, шутливо болтая про космополитичный состав его шоу; шляпа, с которой он обошел зрителей, быстро наполнилась купюрами.
А потом они помирились. Мара привела Фернандо, молодого смазливого юношу, похожего на гея (почти радостно про себя отметил Карлиньо), и маэстро стал их учителем.
Каждый раз Карлиньо удивлялся трудолюбивости и серьезности своей ученицы. Она быстро прибавляла в мастерстве, танцуя и с ним, и с Фернандо на милонгах и на улице, практиковалась с Фернандо в студии, которую они снимали пополам с другой молодой парой, и ко времени городского танго-турнира своей грациозностью и женственностью, которые подчеркивались сдержанной корректностью партнера, обращала на себя все больше внимания. Мара и Фернандо были перспективной парой и явно выделялись среди остальных соревнующихся.
