Что случилось с Гарольдом Смитом? - [47]
ПЕРЕБИВКА
Гарольд пишет на листе бумаги число 1917. Питер переворачивает свою карточку – на ней написано то же самое число.
ПЕРЕБИВКА
Гарольд рисует на листе бумаги серп и молот – он отгадал задуманное Питером.
ПЕРЕБИВКА
ГАРОЛЬД
Роджер Бэннистер.[xix]
Питер вытаскивает из конверта фотографию… Роджера Бэннистера.
ПЕРЕБИВКА
Гарольд взглядом гнет ложки и вилки.
ПЕРЕБИВКА
На столе перед Гарольдом прыгает мячик от пинг-понга. Гарольд внимательно смотрит на него. Мячик замирает в воздухе. Хлоп! Мячик взрывается.
ПЕРЕБИВКА
Гарольд смотрит на головки спичек, закрепленных на столе. Каждая вторая спичка загорается одна за другой. Потом разом вспыхивают остальные.
ПЕРЕБИВКА – стрелку монитора буквально зашкаливает.
Гарольд снимает с головы шлем из проводов – монитор продолжает регистрировать высокую мозговую активность, хотя Гарольд уже отсоединился.
Гарольд моргает – монитор пустеет.
Тесты закончены.
Питер подходит к Гарольду.
ПИТЕР
Невероятно. Просто невероятно.
Он начинает смеяться. Морщится. Дают о себе знать ссадины и синяки.
Гарольд подносит ладонь к щеке Питера. Питер испуганно вздрагивает… затем успокаивается: боль стихает. Он смотрит на Гарольда, словно спрашивая: как? как вы это делаете?
ГАРОЛЬД
Ваш любимый цвет – зеленый. Ваша мама была слепая. Вы не любите бананы.
(пауза)
Вы боитесь смерти…
По щекам Питера текут слезы. Он отнимает руку Гарольда от щеки и кладет ее в область паха, где порвано сухожилие…
НАТУРА: ТЕРРИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА – ДЕНЬ
Питер делает пробежку: его болезнь явно улетучилась.
Он приближается к финишу, спринтует. Останавливает секундомер, смотрит на результаты.
Раскидывает руки.
ПИТЕР
Есссссссть!
Падает на колени и целует землю.
Поход в сортир, что так и не случился
Итак.
Отец Джоанны = отец панкушки.
Следовательно,
Джоанна = панкушка.
Такую логическую задачу способен решить даже я.
Следовательно, две девушки, в которых я поочередно был влюблен, оказались одним и тем же человеком.
Вопросы отвлекали меня, вы не поверите, от срочного задания на вечер – переподшивки документов по делу Маккласки. Вопросы, вопросы, вопросы. От самых земных – не пора ли покупать очки? – до самых абстрактных – теперь, когда две девушки свелись к одной, мои шансы удваиваются или наоборот?
Честно говоря, мне трудно было сосредоточиться.
И не только на деле Маккласки.
Я ни на чем не мог сосредоточиться.
Даже самые обычные бытовые вещи мне не давались. Типа сходить в туалет.
Потому что: я сходил в туалет, но не сходил.
С вами такое бывало?
А со мной вот как было: я встал из-за стола с твердым намерением посетить сортир и освободить мочевой пузырь. Я вышел из комнаты, прошел по коридору, зарулил в туалет: какие проблемы – сделал дело, и готово. Но я все время думал: Джоанна это панкушка, а панкушка это Джоанна.
Я вымыл руки, высушил, вышел из туалета, миновал коридор и сел за стол, чтобы приступить к подготовке дела Маккласки, а потом вдруг подумал.
Мне надо в туалет.
Минуточку.
Я ведь только что… Или…
С географической точки зрения я там был. С функциональной – нет. Я просто вошел в туалет, вымыл и высушил руки, неотступно думая про то, что Джоанна, это панкушка, и так далее, и не произвел действия, которого ожидаешь от человека„'зашедшего в туалет.
Итак.
У меня душа не на месте. Нужно поговорить с Джоанной. Начистоту. Ждать нельзя.
Классная прическа
Мы прогуливались в сторону автобусной остановки. Ну, это я только так говорю – мы.
Она-то прогуливалась, а я лишь пытался сделать вид, что прогуливаюсь. Как может человек прогуливаться, если сердце бьется в груди как колокол.
Бум. Бум. Бум.
Прогуливаться в обществе Джоанны у меня больше не получалось.
Она зевнула. И я решил, что теперь могу вставить словечко. Хотя перед этим мы не произнесли ни слова.
Говори же, Винс. Давай!
– Э… Я видел твоего отца сегодня. У него такой синяк под глазом. Он что, подрался?
Джоанна не оценила мой тонкий юмор. Сегодня у нее туго было с юмором.
– Ох, господи. Сегодня ночью… Я поэтому такая…
И Джоанна снова зевнула. Снова повод вставить словечко. Дверь открыта, Винс. Подставляй ногу, а то закроется. Живо.
– Так что было ночью?
– Ой, ужас. Этот идиот, с которым я встречалась…
И знаете, только тут я осознал это. Пока Джоанна не сказала, до меня не доходило: если она – это панкушка, с Дазом встречалась не только панкушка (и неизвестно, до чего у них там дошло), но и сама Джоанна.
Джоанна и Даз. Господи боже мой.
Ох.
– Если он такой идиот, зачем же ты с ним встречалась?
Впереди на тротуаре зазвенела кем-то брошенная пустая консервная банка. На той стороне улицы, откинувшись на капот чужой машины, стоял идиот собственной персоной. Даз. Стоял и ждал, когда Джоанна подойдет. Джоанна перестала прогуливаться и остановилась. Посмотрела на Даза. Потом на меня.
– У него классная прическа.
Классная прическа? Ты хочешь знать правду про своего хахаля, дорогая? Хочешь, я расскажу тебе про маленького тощего мальчика по имени Найджел Даскинг?
Давай же, Винс, выложи ей всю правду.
– Почему я встречаюсь с идиотом? Наверное, потому что сама такая. Жалкая идиотка.
Это она о себе, если вы не поняли. Я хотел ответить, но слова застряли на полпути между серыми клетками и речевым аппаратом.
Это не книжка – записи из личного дневника. Точнее только те, у которых стоит пометка «Рим». То есть они написаны в Риме и чаще всего они о Риме. На протяжении лет эти заметки о погоде, бытовые сценки, цитаты из трудов, с которыми я провожу время, были доступны только моим друзьям онлайн. Но благодаря их вниманию, увидела свет книга «Моя Италия». Так я решила издать и эти тексты: быть может, кому-то покажется занятным побывать «за кулисами» бестселлера.
Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.
Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.