Что случилось с Гарольдом Смитом? - [11]
И спокойно заснул.
Но наутро я забыл про свои терзания, они умерли, точно вампиры. То, что гениально ночью, тускнеет при свете дня. К тому же касательно моих благородных намерений – я еще ничего конкретно не придумал. Совершить Поступок – это очень обтекаемо, знаете.
Но удивительное дело: в воскресенье утром моя мама собиралась к Бетти. Когда она уходила, я уловил аромат ее духов и вдруг подумал.
Я знаю, что мне делать.
Я подарю Джоанне духи.
Как важно лечить зубы
На следующий день я приступил к осуществлению плана.
Первый шаг на пути к райскому наслаждению:
Записаться к дантисту.
Не такой идиотизм, как вам кажется. У меня были на то причины.
Я не собирался к дантисту. Мне важно было дойти до парфюмерного магазина, не столкнувшись с Уолтером или, того хуже, с моим старшим братом Роем.
Эти двое поднимут меня на смех, и от моего плана придется отказаться.
Следовательно, в будни, во время работы.
Следовательно, записаться к дантисту.
У мистера Несбитта был пунктик: каждый из нас должен регулярно ходить к зубному. Он без конца вдалбливал нам заповедь о гигиене полости рта, этот мистер Несбитт. Помню, он однажды по громкой связи на весь наш клятый офис почему-то заявил:
– У вас в организме только два сфинктера, так позаботьтесь о них.
Чтоб мне лопнуть, если я помню, о чем шла речь.
В общем, мистер Несбитт мог отпустить к зубному в рабочее время. Это уважительная причина.
Но мистер Несбитт такой человек, он обязательно проверит, что сотрудник действительно записался к зубному, а не занимается вместо этого какой-нибудь ерундой.
Итак, на 16 декабря 11 утра, я записан на прием к мистеру Лоренсу Швелбу, дантисту.
В 10.45 16 декабря, я выплываю из офиса на улицу, якобы иду к вышеозначенному доктору, подхожу к первому же таксофону и набираю номер.
– Алло? Здравствуйте. Я был записан на прием к мистеру Швелбу, но боюсь, что не смогу прийти.
Секретарша явно недовольна. Дура, я ей сейчас покажу.
– Простите, что так поздно предупредил, но дело в том, что… у меня умер отец. Сегодня похороны. Собственно, я вам звоню из крематория.
Как я ее поставил на место, а? У меня отец умер, а эта фурия собирается читать мне нотации? Стыдно, ей-богу.
Ну вот. Выхожу из телефонной будки и держу путь дальше.
Айрис Ротерхэм – любовная интрижка
Пока все шло как по маслу. Но. Тут я оплошал.
Не судите меня строго. Мне было всего восемнадцать. Такое случается, когда тебе всего восемнадцать.
И даже когда тебе двадцать восемь.
А у некоторых это вообще пожизненно.
ПАВИЛЬОН: УНИВЕРМАГ – ДЕНЬ
Винс заходит в отдел парфюмерии.
ПАВИЛЬОН: УНИВЕРМАГ, ОТДЕЛ ПАРФЮМЕРИИ – ДЕНЬ
Винс растерянно смотрит на флаконы с духами, выставленные на прилавке.
И тут.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (за кадром)
Вам помочь, сэр?
Винс поднимает голову и видит перед собой АЙРИС РОТЕРХЭМ, высокую светловолосую продавщицу, очень симпатичную.
У Винса отвисает челюсть.
И он влюбляется. В который раз.
ВИНС
Ээ…э… Духи.
АЙРИС
Для кого?
ВИНС
Гм… Для моей мамы.
АЙРИС
Сколько лет вашей маме?
Винс зачарованно смотрит на Айрис. Его даже пошатывает.
Глупо, я понимаю. Но у меня даже голова закружилась. Столько вопросов. Правильно ли я поступаю? Покупать духи для Джоанны, когда жизнь вдруг так резко перевернулась? Я это перерос. У нас с Джоанной все шло нормально, но жизнь сложная штука: сегодня Джоанна, завтра Айрис Ротерхэм. Нужно честно признаться себе, что любовь прошла.
И все же, и все же.
Я виноват. Разве я не должен бороться за нас с Джоанной, за нашу любовь, попробовать еще раз, дать шанс? Стоп, а что Айрис? Любит ли она меня? А что, если у нее есть молодой человек/она помолвлена/замужем? Достаточно ли сильны ее чувства, чтобы бросить своего молодого человека/жениха/мужа?
АЙРИС Сэр?
ВИНС
Да?
АЙРИС
Так сколько ей лет?
ВИНС
О. Двадцать один.
АЙРИС
Вашей матери?
ВИНС
Да. То есть нет! Разве я сказал, что духи для мамы? Нет, для моей девушки. Вернее, бывшей девушки. Между нами все кончено. Раз и навсегда.
Конец любовной интрижки
Все-таки я купил флакончик духов.
Что касается моего романа с Айрис Ротерхэм, он развивался по нарастающей.
О, эта пьянящая страсть, которая зародилась с ее первого же вопроса «Я могу вам помочь, сэр?», а потом она так мило удивилась, подумав, что моей маме двадцать один год.
Чувство накатило шквалом, но ничто не вечно под луной.
Наши отношения вступили в более зрелую, спокойную стадию ровного горения. Любовь приелась, когда Айрис предлагала мне на выбор уже третий флакон духов и бесплатный подарок – карандаш для подводки глаз. Но любовь еще тлела во мне – тихая привязанность к человеку, которого давно знаешь.
А потом наступила третья стадия – необъяснимо, печально. Я еще выбирал, «Шанель» или «Гивенши», а потом заплатил за покупку. С какой же болью ощутил я, что огонь любви погас, осталось пепелище, и мы стали чужими друг другу, как два незнакомца, как продавец парфюмерного отдела и покупатель, который приходит и уходит. Такова жизнь, да.
Но поехали дальше.
Духи купил. И подарочную упаковку купил – красную в белый горошек. Еще одна загвоздка: следует приложить открытку? А может, не стоит?
Если стоит, что написать? Что-то сентиментальное? Остроумное? Самоуничижительное?
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.