Что скрывает прилив - [6]

Я и Рен, мы как гнилые яблоки, упавшие прямо к корням дерева, на котором выросли.

До сих пор я даже не подозревала, что его это беспокоит.

– Я просто пошутила, – мягко проговариваю. – Я знаю, что ты не… я знаю тебя.

Парень достает из сумки фляжку с водой и делает долгий глоток, потом протягивает ее мне, избегая смотреть в глаза.

Я расцениваю это как знак того, что он меня простил, усаживаюсь рядом и беру фляжку, радуясь холодной и чистой воде. Когда он достает сверток с сэндвичами и молча протягивает один, мне хочется обнять Рена.

Несмотря на ужасное чувство голода, я стараюсь как следует распробовать угощение. Тонкие кусочки мяса ягненка с соусом из красной смородины лежат меж двух увесистых ломтей хрустящего хлеба, намазанных таким толстым слоем соленого масла, что на нем остаются отпечатки моих зубов. Я радостно жую, и мы с Реном передаем друг другу его фляжку, запивая куски хлеба, пока вода не заканчивается, а от сэндвичей не остаются одни крошки.

– Это было прекрасно, – замечаю я, когда мы заканчиваем трапезу. – Спасибо, что поделился.

Рен улыбается.

– Не за что. Я специально их приготовил.

Ну-ну. Скорее всего, он стащил их у какого-нибудь зеваки.

Я смотрю на сумку, в которую Рен снова запускает руку и достает оттуда кусок фруктового пирога. Он разламывает его надвое и большую часть предлагает мне.

– Ты принес мне мои вещи? – спрашиваю, принимая пирог.

Парень смотрит вдаль на озеро и задумчиво жует свой кусок.

– Я не смог, – проглотив, отвечает он, искоса поглядывая на меня. – Видимо, тебе придется прийти завтра в деревню.

На секунду мне кажется, что Рен снова шутит, ведь зачем-то он полез на гору со своей больной ногой. Какой в этом смысл, если не взял то, о чем я просила? Однако он не улыбается, не подмигивает, а просто продолжает смотреть на тихую гладь воды. И я понимаю, что парень говорит серьезно.

– Понятно. – Пытаясь скрыть недоумение и разочарование, я быстро обдумываю, что нужно будет сделать в течение следующей пары дней, прежде чем приедет почтовая телега. – Ничего страшного. Правда, не уверена насчет завтра. Посмотрим. – Посмотрим на настроение моего отца. – Ты можешь подержать их у себя, пока я не приду за ними?

Он улыбается.

– Если только кто-то другой первым их не заберет. Я шучу! – добавляет он, заметив выражение моего лица. – Они твои. Я достал их специально для тебя. Думаю, будет справедливо, если ты расскажешь, зачем они тебе.

Я пожимаю плечами.

– Я думала, это и так понятно.

– Конечно. Но для чего они?

Я устала от этого разговора, потому что мы ведем его уже далеко не в первый раз.

– Рен, я тебе не скажу. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Так что перестань спрашивать.

Он смотрит на меня испепеляющим взглядом, но я не сдаюсь. Я прекрасно умею хранить секреты. Рен моргает и снова переводит взор на озеро.

– Собирается туман, – сообщает он, и я вижу, что парень прав.

Клубы тумана оседают у прибрежных зарослей камыша, отчего те приобретают немного размытые очертания. Рыба плещется у поверхности, и по воде идет рябь. В то же время температура будто бы падает, и я потираю руки, внезапно ощутив холод.

– Знаешь, могла бы мне и рассказать. – Рен не сводит глаз с воды, его голос звучит беззаботно. Однако меня не проведешь. А он продолжает: – Ты можешь мне доверять.

– Проблема не в доверии. Просто это не твое дело, – спокойно отвечаю я, поднимаясь на ноги. – Вставай, тебе еще нужно на работу. И нам лучше не оставаться на горе после того, как стемнеет. Мы с па думаем, что сеть порвала бешеная луга. Не стоит нам здесь задерживаться.

Я подаю парню руку, но он не обращает на мой жест никакого внимания и неуклюже поднимается, опираясь всем весом на левую ногу.

Прежде чем уйти, я еще раз проверяю уровень воды и с ужасом отмечаю, что за те несколько часов, что мы были здесь, он снова упал на целых два с половиной сантиметра. Я поворачиваюсь на восток, в сторону деревни. И хоть ее и не видно отсюда, я живо представляю себе лесопилку у реки, ее без устали крутящееся колесо, которое засасывает озерную воду. Бревна размалывают в волокнистую массу, и целые бочки воды во время этого процесса превращаются в пар. Озеро становится облаком.

Я решаю, что мне придется снова поговорить с отцом. Нужно что-то делать.

– Смотри, – Рен указывает на виднеющееся сквозь дымку тумана место у склона горы, до которого обычно нельзя дойти, – видишь дыру? Готов поспорить, она ведет к хаткам выдр.

– Норам, – шепотом поправляю я, – выдры живут в норах.

Я смотрю в точку, куда указывает его палец, и щурю глаза, пытаясь лучше рассмотреть. Прямо над поверхностью озера виднеется темное отверстие в горном склоне.

– Она слишком большая для норы, – говорю я.

– Из-за того, что уровень воды упал, теперь ее размывают волны. Выдрам это не нравится. Скорее всего, они испортили вашу сеть. В знак протеста.

Я издаю смешок, а потом замолкаю и замираю. Выдры – пугливые создания. Всю свою жизнь я прожила у озера и не видела ни одной выдры, хотя несколько раз натыкалась на их следы. И я точно никогда не видела, чтобы вода опускалась так низко и открывала вход в их нору, если это действительно она.