Что сердцу дорого - [41]

Аркадий, расставшись с Соней, возвращался домой, не зная, что с собой делать. «Упрямая девчонка, — думал он. — Строит из себя недотрогу». Он пытался доказать себе, что ему наплевать на ее упрямство. Принимался насвистывать новый мотивчик — не получалось. Включал приемник — ничего приятного не удавалось поймать. Откидывал крышку рояля, стоя, играл «чижика».

Ему было скучно, угнетала тишина. Он чувствовал себя в собственном доме неприкаянным квартирантом, которому все здесь чуждо. Соня! Ему нужна была Соня.

Чем яснее он понимал это, тем настойчивее сопротивлялся. Хватит! Один раз уже попался на эту удочку. Теперь его на веревке не затащишь в загс. Все они хороши до свадьбы, а потом начнутся прелести семейной жизни. Плен — вот что такое семья.

Если бы она сейчас была здесь… Погладить ее золотистые волосы, заглянуть в доверчивые синие глаза. Милая Сонька. Нет, он просто спятил. Как будто, кроме Соньки, нет в мире радостей. Еще не став его женой, эта девчонка держит его в руках. Устраивает допросы. «Ты был женат, Аркадий, я знаю. Почему ты развелся?» И он должен выдумывать разные высокие мотивы, чтобы остаться в ее глазах благородным. С какой стати ему оправдываться? Прочь, невидимые путы! Он — свободный человек и всегда будет свободным.

Телефон — вот о чем он забыл. Чудо техники — телефон. Стоит поднять трубку и покрутить волшебный диск, и твои друзья придут к тебе, или ты пойдешь к ним, и навязчивой девчонке придется отступить.

Звонок телефона опередил намерение Аркадия.

— Алло, Аркадий, как ишачишь?

Левка. Друг. Вспомнил!

— В поте лица добываю хлеб свой.

— Звоню каждый вечер. Куда ты пропал? Борис из окна видел тебя вчера с девочкой. Говорит, ростом с воробья.

— Карманный экземпляр. Очень удобно.

Левка посмеялся.

— Хоть бы познакомил.

— Как-нибудь.

— Один вечер ты можешь провести без нее?

— Надеюсь.

— Тут у нас небольшой сабантуй. Холостяцкий, без девочек. Придешь?

— Черт возьми! Завтра рано вставать.

— Какое прилежание. — Левка захохотал в трубку. — Может быть, твоя физиономия висит на Доске почета?

— Не удостоили.

— Ха-ха-ха… Тогда ты не очень рискуешь. И вообще я тебе завтра разрешаю отдохнуть. Мина устроит. Я с ней поссорился, целую неделю не видались, она рада будет удружить.

— Если так — другое дело.

— Собираемся у Бориса в десять ноль-ноль.

— Буду вовремя, как адмирал, — сказал Аркадий и, положив трубку, начал собираться.

Мина работала в поликлинике и прежде несколько раз по просьбе Левки выручала Аркадия. Поэтому и сейчас Аркадий не усомнился в надежности Левкиной гарантии.

«Сабантуй» прошел весело. Здорово выпили и потом до утра играли в карты. Аркадий выиграл и в прекрасном настроении вернулся домой.

Проспал он почти до обеда. В последнее время это удавалось не часто, и Аркадий по достоинству оценил удовольствие вдоволь и без забот поваляться в постели. Позавтракав, он зашел за Левкой, и они отправились в поликлинику.

Их ждала неудача: Мину из поликлиники перевели в хирургическое отделение больницы, а в больницу их даже не пустили.

— Мелочи жизни, — поморщившись, проговорил Левка. — Ладно, не вешай нос, что-нибудь придумаем. Позвоним для начала Мине в больницу.

Оказалось, что Мина дежурила в ночную смену. Решили отправиться к ней домой.

Мина только что встала с постели после ночного дежурства и была в цветастом, облегающем фигуру халате и с неприбранными, взлохмаченными волосами. Она проводила их в комнату, захлопотала, кинулась к зеркалу причесываться и все время улыбалась, показывая Левке, что ничуть на него не сердится.

— Мы к тебе по делу, — сообщил Левка, в упор глядя на Мину.

Она сразу догадалась, по какому делу, улыбка сбежала с ее лица.

— Я теперь ничего не могу, — виновато проговорила она.

Левка настаивал, требовал, грозил, но Мина только испуганно моргала крашеными ресницами и повторяла, что ничего не может сделать. Аркадию это, наконец, надоело.

— Хватит тебе кланяться, — презрительно одернул он Левку. — Обойдусь.

Левка грубо поругался с Миной, и они ушли, обескураженные и обозленные. Левка чувствовал себя виноватым перед Аркадием и, чтобы загладить свою вину и кстати рассеять неприятное впечатление от разговора с Миной, пригласил Аркадия в ресторан.

Выпили они как следует — Левка расщедрился — и когда вышли из ресторана, все «мелочи жизни» казались им не огорчительными, а всего-навсего смешными.

— Как она ресницами-то дергала, — вспоминал, смеясь, Левка.

— Меня завтра Минаев вызовет, я так же поморгаю и скажу: «Не мог прийти на работу, зуб болел». — Аркадий схватился за щеку, сделал страдальческое лицо и жалобно замигал.

Серый пасмурный день клонился к вечеру. Дул резкий ветер. От его порывов качались провода, тревожно и беззащитно колыхались на деревьях черные ветки. На дороге крутилась поземка.

— Паршивая погодка, — заметил Левка.

— Наоборот, освежает, — возразил Аркадий.

На заводах кончился рабочий день, и улица стала многолюднее. Прохожие спешили домой и по разным своим делам, только Левка с Аркадием неторопливо шаркали толстыми подошвами, засунув руки в карманы и не пряча от колючего холодного ветра разгоряченные выпивкой лица.